В уголках его глаз появляются смешливые морщинки.
— Да, мэм. Очень хочу.
Смеясь, я бросаю взгляд на парочку впереди. Они, к счастью, нас не слышат.
— Не скажу.
— Посмотрим. — Его палец теперь массирует узел между лопаткой и шеей. — Я умею уговаривать, когда хочу.
Когда он флиртует, у него сразу становится гуще акцент. Мне это нравится.
Я собираюсь сожрать этого мужчину. Если, конечно, он не сделает это первым.
Пара выходит на том же этаже, что и мы. Сойер тут же возвращает руку на мою шею — сильный, уверенный захват — и ведёт нас вперёд.
Мне нравится, как он ведёт. Поворачивает направо, потом налево. Мы идём по ковру, шаги едва слышны. Так приятно — просто отпустить контроль. Он знает, что делает, и мне чертовски комфортно идти за ним.
Мы останавливаемся перед двойными дверьми в самом конце коридора. Сойер достаёт карточку из кармана, проводит ею по считывателю. Замок щёлкает.
Он толкает дверь и кивает.
— Заходи.
— Спасибо. — Я захожу и замираю, перевожу дыхание, рассматривая роскошный и просто огромный номер. — Вау. Вау, Сойер…
— Да? — слышу, как он ставит сумку и карточку на стол позади меня.
— Это…
— Президентский люкс? Ага. Они напортачили с моей бронью, вот и апгрейднули. Красота, правда?
— Красота? Сойер, да тут с ума сойти можно. — Я подхожу к панорамным окнам, которые занимают две стены.
Вдали подсвеченное здание капитолия возвышается над огнями Шестой улицы, сияющими в ночи. Над всем этим плывёт мутноватая полная луна, окрашивая небо в густой синий цвет.
Сойер смеётся.
— Рад, что тебе нравится. Чувствуй себя как дома.
Внутри — огромный обеденный стол с кучей стульев. Справа — лаунж-зона с мягким секционным диваном, на который прямо напрашивается беспорядочный, страстный секс.
Но сердце начинает биться быстрее, когда я замечаю кровать — она в глубине, за открытой дверью налево. Огромная, кожаная, с идеально выглаженным белоснежным бельём. Подушки выстроены в ряд у изголовья.
Прохожу дальше и замечаю, что свет в номере приглушён. Под настроение. Даже аромат в комнате — сексуальный: сандаловое дерево и еле уловимый запах кожи.
В номере — идеальный порядок. Конечно, сюда заходила уборка, но почему-то мне кажется, что именно Сойер сам аккуратно разложил свои туалетные принадлежности — электрическую зубную щетку, бритву — на мраморной столешнице в ванной, которую я вижу сквозь приоткрытую дверь спальни.
Честно, кто он вообще, этот весёлый, с грязным юмором ковбой, у которого всегда под рукой ручка Tide и который останавливается в таких отелях?
Тот самый тип ковбоя, который мне по вкусу.
Я вздрагиваю от хлопка за спиной. Оборачиваюсь — и вижу, как Сойер наливает шампанское в пару одноразовых кофейных стаканчиков.
— Всё, что нашёл, — говорит он, поднимая взгляд.
Наши глаза встречаются, и у меня снова, в сотый раз за вечер, всё переворачивается в животе. Он потрясающий.
Я бросаю сумочку на ближайший столик и медленно подхожу, принимая из его рук стакан.
— Идеально. Ещё что-то более изысканное и ты бы меня испугал.
— Я много кто, — отвечает он, внимательно изучая моё лицо. Его полные губы изгибаются в дерзкой ухмылке. — Но уж точно не изысканный. За нас, Ава.
Между нами гудит напряжение. Не уверена, что когда-либо чувствовала такое возбуждение.
— За нас. — Я чокаюсь с ним. — За то, как в меня врезались.
Он смеётся, поднося стакан к губам.
— А у меня на твоё тело и другие планы.
От шампанского и его слов по коже пробегает волна тепла. Вкус — сухой, чуть сладкий, с лёгкой звенящей кислинкой. Как вспышка света на языке.
— Поделишься?
Он тянется и зацепляется пальцем за петлю на моих джинсах.
— Ты ведь ездишь верхом, да?
Я буквально слышу, как в венах потрескивает кровь.
— Что выдало?
— Эти ноги, — отвечает он, потягивая шампанское и слегка подтягивая меня ближе за пояс. — Эта попа. И как ты двигаешься. Ты сильная. Быстрая. Пластичная. Если бы я не знал лучше, решил бы, что ты участвуешь в баррел-рейсенге.
Я прикусываю нижнюю губу. Этот мужчина замечает. А от этого я чувствую себя...
Почти обожествлённой.
— Ты наблюдательный, ковбой.
Один уголок его рта поднимается.
— И я ведь даже не поцеловал тебя пока.
— Давай уже закроем этот вопрос, — я залпом допиваю шампанское и ставлю стакан на столик. — Чтобы я могла показать тебе, как хорошо я держусь в седле.
Мы смеёмся. И внутри меня поднимается тёплый, искристый свет, будто я свечусь изнутри.
Этот мужчина действительно ценит мою стихийную сторону.
— Что? — спрашиваю, обвивая руками его шею. — Я не могла дать тебе право на все плохие реплики.
Его взгляд скользит к моим губам.
— Как мило с твоей стороны.
— Немного доброты никому не повредит, — шепчу, запуская пальцы в его волосы.
Глаза Сойера темнеют, когда я провожу подушечками пальцев по его голове. У меня ощущение, что его давно никто так не трогал. Он поддаётся, почти мурлычет от удовольствия, когда я кладу ладонь ему на щеку и большим пальцем провожу по густой щетине.
— Это правда, — говорит он хрипло. Его губы останавливаются в сантиметре от моих. Даже меньше.
И тут я понимаю — он ждёт. Ждёт, когда я сделаю первый шаг. Ждёт, чтобы я дала разрешение. В моей прошлой жизни, когда я пыталась быть «правильной женой» и соответствовать ожиданиям Дэна, я бы подавила это желание взять инициативу.
Но сейчас... я улыбаюсь.
Потому что в этом есть сила.
Свобода.
И радость. Теплая, плотная, живущая где-то глубоко внутри меня. Между ног — напряжение. Я всё ещё чувствую вкус шампанского на языке. Голова приятно кружится. Мне легко. Мне хорошо.
Какая же это, чёрт возьми, идеальная ночь.
Я закрываю глаза, поднимаю подбородок и наклоняю голову, а потом мягко прижимаюсь к его губам, молясь только об одном — чтобы не отключиться от того, как приятно щекочет кожу его ус.
Глава 5
Сойер
Что-то в ней
Чёрт возьми, как же это хорошо.
Ава держит моё лицо, её пальцы в моих волосах, её губы на моих — тёплые, мягкие. Я закрываю глаза, и зрачки закатываются вверх от удовольствия.
С тихим стоном я снова дёргаю её за петлю на джинсах, притягивая к себе так, чтобы наши бёдра плотно соприкоснулись. В тот же момент я наклоняюсь и прохожу языком по её губам, мягко, медленно, чувствуя, как она распахивается для меня.
Мой член наливается тяжестью. Я прижимаюсь к ней, и она издаёт тот самый звук — тихий, обнадёживающий стон.
Я не теряю ни секунды. Засасываю её нижнюю губу, а она, зарываясь пальцами в мои волосы, нежно тянет их. Когда её язык находит мой, пульс взлетает до потолка.
Поцелуй становится медленным, глубоким, постоянным. Моя щетина царапает её подбородок, её щёки. Я наклоняю голову то в одну, то в другую сторону, и Ава следует за мной без промедления, наши языки переплетаются, вкусы смешиваются.
У её поцелуя есть вкус. И этот вкус — шампанское и секс. Её нежность, мягкие касания — такие сладкие, но жар её губ, её голод — это чистая, обжигающая похоть.
Такое сочетание — настоящий взрыв мозга.
Я хочу её так сильно, что весь дрожу.
Но Ава не спешит, и мне это чертовски нравится. Она прикусывает мою губу, потом целует подбородок, ямочку на щеке. Одна рука скользит по моей груди, и её палец цепляется за верхнюю пуговицу рубашки.