Николая Семеновича побаивались. Он закрывал глаза на бардак в офисе, но строго требовал еженедельные отчеты, которые Ольга прозвала «песней оленевода». В отчетах следовало изложить своими словами наблюдения и впечатления о чем или о ком угодно. Виктор заподозрил, что от них ждут доносов на коллег, но быстро сообразил, что в их системе перекрестного контроля доносы ни к чему. Центральный комп, почему-то прозванный «Большим Братом», если что, отследит перемещения и контакты любого из них, запишет разговоры даже с навигатора без питания и сообщит кому следует.
Бурмистров взглянул на Виктора начальственно, как бы с трудом вспоминая, зачем его вызвал.
— Ты в последние дни не замечал за Скобелевой ничего странного?
Виктор покачал головой. Любое слово может быть неправильно истолковано. Первый принцип службы — «не болтай!» — Виктор усвоил на второй день работы. Дежурный по офису предложил пройти какой-то «тест Ришелье» и написать шесть строчек о чем угодно. А потом объяснил, по каким статьям и на сколько лет за слова из детской песенки можно отправить коллегу на поселение в солнечные края.
— Её ищут в отделе кадров, — пояснил Николай Семенович. — Психологи, читающие ваши отчеты, — тут он подмигнул, — рекомендуют перевести ее к аналитикам. А наша девица-красавица куда-то исчезла.
Виктор почесал запястье. После медосмотра ему вживили маячок, пообещав снять к выходу на пенсию или хоть завтра, если не возьмут в Департамент. Бурмистров строго посмотрел на Виктора и ткнул пальцем в настенный терминал. Масштаб карты изменился и перешел в режим схемы. Виктор узнал большую восьмиконечную звезду аквапарка в Троицком районе. Рядом, на контуре одного из домов мигала синяя точка.
— Вторые сутки ее маячок вот здесь, навигатор там же, но отключен, — Бурмистров нахмурился. — Могу активизировать, но зачем мне вмешиваться в её личную жизнь?
— Незачем, — согласился Виктор.
— Но если она застряла в квартире человека, недавно проходящего по одному делу? Не криминал, пригласили для опознания трупа. Что она там делает и как там оказалась?
— Девушка свободная, может, у нее там плотная встреча с другом.
— Теперь это так называется? Кстати, она живет со старой матерью и больной сестрой. Дома не была два дня. Это как?
Это неправильно, решил Виктор. Ольга не похожа на самку, способную ради перепиха забить на всё.
— В общем, надо просто глянуть, что и как, — Бурмистров достал визитницу, перелистал и вытянул карту с синими и красными полосами. — Держи вездеход на предъявителя от Мосводоснабжения. Открывает любые двери. Никаких активных действий! Если жива и здорова, извинись, улыбнись и возвращайся. Если дверь не откроют, сразу сообщи и уходи, оперативников я вышлю сам. Никакой самодеятельности! Никакого оружия… Впрочем, вам и не положено. Жду твоего звонка. Вопросы есть?
— По какому делу проходил хозяин квартиры, кто он, возраст, кто еще там проживает и кто мог кроме вас поручить Ольге расследование?
Несколько секунд Бурмистров хмуро разглядывал Виктора.
— Грамотно, — наконец сказал он. — Хозяин, Василий Зельдин, живет один, 62 года, архитектор. Погиб его знакомый, несчастный случай на стройке. Скобелева — перспективный работник, но если через мою голову ей дали поручение и она не доложила, это будет стоить ей головы. Еще вопросы? Свободен.
Двадцатиэтажная башня выглядела как цилиндр из зеркального стекла, рассеченный с четырех сторон сверху вниз темными полосами.
Пока ему подбирали в отделе техобеспечения подходящие комбинезон и сумку, он ознакомился с планом здания. Полосы по фасаду — декоративные щиты, прикрывающие ниши с наружными блоками сплит-систем. Не то, что в старых районах, где фасады обляпаны коробками кондиционеров, а балконы и лоджии застеклены как попало.
Виктор прошел сквозь неизбежную рамку заверещавшего металлоискателя и показал словно из воздуха возникшему охраннику содержимое сумки: разводной ключ, крюк для подъема крышки люка и прочее железо. И без вопросов был допущен к лифтовому холлу.
На девятом этаже предъявил карточку сидящему у лифта консьержу и пошел по круглому коридору. У двери с номером 916 тронул сенсор звонка. Подождал минуту, другую, снова позвонил. Доложить Бурмистрову и возвращаться в Департамент? Виктор представил, как Ольга, истекая кровью, лежит на полу, над ней навис маньяк с кухонным ножам, еще немного, и…
Ситуация просто воняла подставой! Если начальник беспокоится за Ольгу, прислал бы оперов или велел войти и разобраться. Вот он войдет, а там трупы, и тут входит полиция… Кстати, ни охрана, ни консьерж не спросили, к кому он идет! Дед Ляо часто приговаривал: «Параноики живут трудно, но долго». Виктор, сожалея, что не параноик, попытался открыть дверь карточкой. Дверь не поддавалась. Закрыта на засов, но только успел подумать, как замок щелкнул и ему в лоб уперлось что-то холодное и металлическое.
— Не надо в меня стрелять, — сказал он, когда Ольга, схватив его за лямку комбинезона, втянула в прихожую.
Неплохо живут архитекторы на пенсии, подумал Виктор. Шесть комнат с изогнутыми по дуге большими окнами, обстановочка недешевая. Хозяин квартиры, крепкий, лысый старик копался в ящиках встроенного шкафа, выбрасывая оттуда книги, картонные папки, мелкие коробочки…
Ольга спрятала в сумочку травматик и спросила:
— Чай или кофе?
— Будет тебе и чай, и кофе, — пообещал Виктор. — Начальство на ушах ходит, пропал сотрудник, пора объявлять розыск…
— Да ладно! — перебила Ольга. — Я вчера отпросилась, сказала, что приболела. Полчаса назад он звонил, спросил, где я нахожусь. Я сказала, что дома, и завтра выйду на работу.
Виктор задумался. Непонятная ситуация. Дядя Вася, как назвала Ольга архитектора, был, по ее словам, дальним родственником, но в отделе кадров сведения о родственниках собирались тщательно и глубоко. Набрал номер Ольги. Длинные гудки, ее навигатор не реагирует. Набрал другой наугад — ответил хриплый голос на незнакомом языке.
— Ты во что впуталась? — спросил он.
— Ни во что, — ответила Ольга. — Дяде Васе надо помочь найти одну вещь. Если не найдет, будет плохо. А я не хочу, чтобы ему было плохо, и не только потому, маме и сестре…
— Да вот же она! — с этими словами дядя Вася вытряхнул из шкатулки флешку.
— Что в ней? — одновременно спросили Ольга и Виктор.
— Коды доступа к файлам в одном сетевом хранилище. Документы, проекты зданий, переписка… Никита Демченко пару месяцев назад попросил, если что с ним случиться, передать в любой надзорный орган. Ольга у нас по этой части, но я долго не мог найти, куда спрятал…
— Так его убили? — насторожился Виктор.
— Говорят, несчастный случай. Но что делал Никита на стройке и почему отказали сразу две опоры принтера?
— Кому выгодна его смерть?
— Если здесь то, о чем я думаю, — он повертел в пальцах флешку, — то многим. Вы знаете, какая идет война между проектами нового генплана Москвы?
— Я был на выставке в Манеже, видел макеты, — ответил Виктор.
— Какой нравится? — спросил Зельдин. — С супервысотками, в которых расселят жителей микрорайона, а двенадцати и шестнадцатиэтажные панельки снесут, устроив зеленую зону? Или законсервировать Большую Старую Москву, облагородить панельки яркой облицовкой, загнать инфраструктуру под землю, расширить парки и аллеи?
— Да мне всё равно. Бункер не трогайте, и ладно.
— Здесь замешаны такие деньги, что доберутся и до ваших детей подземелья. Мировой экономический кризис, видите ли. Серьезные игроки финансового рынка заинтересованы в инвестициях. Разумеется, под жестким контролем государства, тут не забалуешь.
— В чем криминал-то?
Архитектор подошел к окну и жестом подозвал Виктора к себе.
— Видите аквапарк? Тоже бились две компании. Когда построили, всплыло, что у них один хозяин. Никита мог и по конкурсу унюхать нечистую игру. Я исполню его волю, и пусть этим занимаются кому положено.
Виктор набрал номер Бурмистрова и бодро отрапортовал:
— Все в порядке, Николай Семенович, мы с Ольгой едем в офис.
— Оставайтесь на месте. К вам подъедет Грицаев, ему по пути, подвезет, — ответил по громкой связи начальник и отключился.
— Кто такой Грицаев? — Виктор посмотрел на Ольгу.
— Ох, так это же Володя! До тебя работал у нас, разбился насмерть. Байк слетел с развязки, а внизу грузовой состав…
— Сигнал опасности? — спросил Зельдин. — Надо уходить. Мой терминал, сами понимаете… Навигатор на даче, а ваши, если уже начальство под контролем… О! Мы, кажется, опоздали!
Виктор подошел к окну. К стоянке у аквапарка вырулил микроавтобус с проблесковым маячком, из него выскочило несколько человек и быстро перешли улицу.
— Перехватят у лифта, — сказал Зельдин, вытирая цветастым платком пот со лба.
— Вы же проектировали это здание, — сказала Ольга. — Может, запасные выходы? Или вентиляционные шахты?
— У нас кондиционеры в каждой…
Замолчал. Взял из шкафа куртку. На кухне за декоративной колонной, облицованной изразцами «под старину» пряталась дверь в каморку с кабелями и трубами коммуникаций, шаровыми кранами и мигающими светодиодами счетчиков.
— Ну-ка, помогите!
Виктор зашел за ним в каморку и придержал панель, которую Зельдин снял с креплений. За панелью обнаружилась ниша метр на метр.
— Поворачиваем вверх и тянем на себя, — Зельдин взялся правой ладонью за ручку в глубине ниши, а Виктор, боком вставший к стене, левой схватил вторую. Часть стены, чвакнув, ушла вниз. Ольга вздрогнула от уличного шума и гула ветра, а Виктор понимающе хмыкнул. Отодвинув в сторону дядю Васю, по пояс вдвинулся в проем и, высунув голову наружу, огляделся. На расстоянии вытянутой руки перед ним светлели квадраты прорезей. Практически лестница. Внизу поле зрения перекрывал короб кондиционера. Но почти метр свободного места слева. Можно рискнуть…
Виктор подался назад в каморку и спросил Зельдина:
— Из чего сделан щит с дырками? Выдержит трех человек? Зельдин потер подбородок, что-то вспоминая.
— Армированный пластик, выдержит. Но в этом нет нужды. Бросайте вниз навигаторы и быстро за мной.
Подойдя к декоративной колонне, Зельдин приложил большой палец к изразцу с рисунком самовара. Тихий щелчок, нижняя часть колонны ушла вбок, открыв винтовую лестницу. Не успел Виктор подняться за Ольгой и Зельдиным на пару ступеней, как затренькал домофон. Тут проем закрылся.
Было слышно только кряхтение дяди Васи и цоканье Ольгиных каблучков. Слабый фонарик Зельдина высветил помещение с таким низким потолком, что Виктор инстинктивно пригнул голову. Балки стальной паутиной сходились к оси здания, их подпирали конструкции, похожие на косые кресты.
— Межэтажное усиление каркаса для гашения колебаний, — пояснил Зельдин. — Изначально проектом не предусматривалось. Во время отделки знакомый специалист немного поправил программу монтажного принтера.
— А смысл? — удивилась Ольга.
— Никита запугал своими теориями заговора, да и времена были непростые. Вот и пригодилось.
И двинулся в гущу крестообразных опор. Потом они спускались по скобам узкого бетонного колодца. Виктор боялся, что Ольга сорвется, и прикидывал, как ее удержать, если она свалится ему на голову. Обошлось. Колодец заканчивался в коммуникационном тоннеле. Несколько минут шли, пригнувшись под трубами и проводами на кронштейнах. Потом из бокового хода потянуло знакомым запахом. Свернули и вскоре, попав в канализационный коллектор, выпрямились. «Все ходы ведут в Бункер» — пробормотал Виктор, а Зельдин сказал, что это хорошая идея: там, мол, легко затеряться. Виктор подумал, что если объявили розыск, то местные патрули уже бдят. За содействие властям иногда перепадает гуманитарная помощь, сразу уходящая на прилавки.
Шли, судя по меткам на стенах, в нужную сторону. Виктор останавливался у каждого колодца, иногда поднимаясь на пару скоб вверх, и, наконец, решился. Тяжелую заглушку люка сдвинули вместе с Зельдиным. Для пенсионера он держался бодро.
На автобусной остановке присели отдохнуть, заодно изучая ленту новостей на инфорпанели. Розыск пока не объявляли, иначе их лица каждые несколько секунд появлялись бы на ленте. Минут через двадцать добрались до Ясенево. Виктор помнил, что в одном складском помещении есть точка входа-выхода. Зельдин предложил в любом терминале выгрузить флешку, а потом лечь на дно.
— В Бункере не любят слово «дно», — сказал Виктор. — Может прилететь в лоб.
Зельдин поднял брови, но промолчал.
У торгового центра метка, гвоздь с медной головкой, намертво вбитый в стык облицовочных плит, быстро нашлась.
— В компьютерном отделе терминал и бесплатный доступ, — сказал Виктор. — Я в супермаркет на нулевом этаже, возьму еду. Встречаемся там.