Но поскольку фантастику неосторожно назвали „научной", а почтенное слово „научное" понимается, как безукоризненно точное, бесспорное, проверенное и доказанное, наши сочинения принято было давать на проверку специалистам, докторам и кандидатам наук, и специалисты, добросовестно потрудившись, извещали редакцию, что данная фантазия невыполнима, ненаучна, антинаучна, противоречит законам природы и высказываниям классиков, легко разоблачается с помощью таких-то и таких-то расчетов.
Так что мне, спасая мечту, приходилось в свою очередь влезать в первоисточники, отбивать цитату цитатой, цифру цифрой.
Приведу один пример, чтобы не быть голословным.
Одна из первых моих повестей была написана о быстрорастущих деревьях. Тополя мои поднимались в полный рост за одно лето, словно бамбук какой-нибудь. И рецензент, очень даже знающий и доброжелательный лесовод, в Сокольники я к нему ходил на опытный его участок, написал, что повесть моя полезна, но чересчур фантастична. Рост на метр в год был бы достаточным достижением. Главное препятствие — непомерный перерасход воды. Дерево тратит примерно тонну воды на килограмм сухого веса. Мне к каждому сеянцу пришлось бы целый канал подводить.
Сокрушительно!
Рукопись гибла, фантастика исчезала. Метр в год — есть о чем писать! Я кинулся к справочникам, и вскоре узнал, почему расходуется так много воды. В основном она идет на транспирацию, на испарение, а испарение нужно, чтобы дерево не сдохло от жары, микроклимат поддерживало. Но ведь нормальное медленно растущее дерево поддерживает этот микроклимат десятки лет, а мое-то фантастическое выростало за три месяца.
Стало быть опровергающая формула в данном случае неуместна.
Это я запомнил твердо: специалисты не ошибаются в цифрах, подсчеты их проверять не надо. Надо проверить, уместна ли формула в данном чрезвычайном случае.
Со временем я привык к этой научной адвокатуре, заранее, до повести писал пояснительные записки, потом начал и публиковать их отдельными статьями. В следующих главах поговорим именно об этих статьях-обоснованиях.
Но в этой речь пока только о фантастике. А в фантастике первый спор был о разнообразии. За скромную свободу тематического разнообразия ратовал я в редакциях, на литературных собраниях, в конце концов собрал мысли и доводы, понес статью в солидный авторитетный журнал — в „Новый Мир".
И получил отказ. Мне сказали: „Идет юбилейный год (1957 — сорокалетие Октябрьской революции), мы посвящаем наши страницы важнейшим вопросам; мы не можем отвести место второстепенному разделу литературы".
И ушел я не солоно хлебавши.
Сейчас, много лет спустя я спрашиваю себя, пожалуй и читатель спросит, почему же я не бился, не добивался, не пробивал, отказали и ушел смиренно. Да не стоило мне биться. Во-первых, главным моим делом была фантастика, а не фантастиковедение, во-вторых, я и не добился бы ничего, только время бы зря потратил. Все толстые журналы относились к фантастике с пренебрежением, они же ее не печатали. Так что я ушел, занялся другими делами, а вскоре открылась возможность высказаться в неожиданной аудитории.
Научной фантастикой заинтересовалось научно-популярное кино. В общем понятно. Люди мечтали о художественных фильмах, хотели поработать с артистами, с сюжетом, сложными съемками. Казалось, что фантастика предоставит им такую возможность. Начали солидно: организовали конференцию со стенограммой. Я тогда ходил еще в молодых (в начале пятого десятка), доклад поручили главному нашему теоретику Кириллу Андрееву. Не скверный писатель, автор неплохой книги о писателях-приключенцах (Дюма, Стивенсон, Жюль Верн) Андреев был слабоват на счет выпивки. Он и доклад делал под мухой. Где-то даже пошатнулся, лампу чуть не уронил, но проявил самообладание, лампу поймал и нить речи не утерял. Однако выдержки, чтобы написать свой доклад для печати, у него не хватило. Статью для сборника написал я, назвал ее „Путеводитель по фантастике". Все изложил там: и своеобразие, и проблему достоверности, и о том, как фантастика вышла из темного леса к звездам, и о границе между научной фантастикой и ненаучной.
Скоро сказки сказываются, не скоро печатаются. Шесть лет прошло от докладов до сборника. О, наши темпы!
К тому же сборник назывался „Научно-популярный фильм". За шесть лет выяснилось, что научно-популярное кино фантастикой заниматься не будет. Так что все рассуждения мои были обращены к остывшей уже аудитории. Но все-таки сборник вышел в почетном издательстве „Искусство". И „Искусству" и предложил написать книгу о фантастике.