Я предложил сделать отдельный номер в номере с внутренней цветной обложкой, представил себе, как бы оформил в журнале подлинное сообщение о полете на Луну. Датировал 1974 годом — только на пять лет ошибся, поместил сообщение Академии Наук, портреты и биографии четырех космонавтов: командир был, штурман, инженер и врач. Стартовую площадку поставил на вершине Казбека и еще дал разгонную эстакаду (был и такой проект, но не в Байконуре). И от себя написал о той пользе, какую принесет освоение Луны. Конечно, поставил там обсерваторию — мечта астрономов, только ныне осуществленная на спутнике. Поставил еще лабораторию для работы в безвоздушном пространстве и прибавил клинику для сердечно больных, чтобы им легче было ходить при лунном в шесть раз уменьшенном весе.
Открылись литературные ворота в космос, широко открылись для всех космических тем — для трех потоков тем.
Первый поток: космос — широченное место действия, сцена для приключений, борьбы со стихиями, с чудовищами. И место действия для всех вариантов развития истории: утопических, катастрофических, сатирических, юмористических, абсурдных, разумных, теократических, демократических, однополых, трехполых.
Второй поток: дождь подарков с неба. Нам скучно и одиноко на Земле, вообще мы ее устроить для себя никак не умеем. Мы ждем, мы хотим, мы мечтаем, чтобы на звездах, вокруг звезд жили братья по разуму, желательно „старшие", более разумные, богатые и щедрые, и в один прекрасный день пусть они явились бы на Землю с огромным мешком подарков, технических, социальных, биологических, личных.
Даже личных. Засело у меня в памяти письмо одной американской девицы — не мне, Мензелу, автору книги о летающих тарелках, скептику, не верящему в пришельцев. „Зачем вы разрушаете мечту? — писала ему девушка. — Вы же знаете, каково в Вашингтоне — сплошь негры и чиновники, приличной девушке не с кем познакомиться. И я начала роман о том, что возле моего дома спустилась летающая тарелка, и из нее вышел небольшого роста блондин..."
Все должны привезти тарелки, даже женихов.
Надежда на подарки так велика, что многие рассказы кончаются не встречей, а только сведениями о братьях по разуму. Они найдены на какой-то планете, даже меньше того: получены сигналы от них. Сигналы уже радость — братья существуют, подарки будут.
Есть, конечно, и не менее мощная линия страхов: чужаки злы, чужаки опасны, чужаки хотят нас уничтожить...
Третий поток: деловой. Космос — продолжение Земли. На Земле мы работаем, живем, устраиваемся; будем работать, жить, устраиваться и в космосе. Для меня эта трезвая группа тем наиглавнейшая.
Однако вернемся в год 1954.
Я уже не был новичком в фантастике в ту пору, я был достаточно подготовлен для того, чтобы распахнуть широченные ворота в космическую тему. Мне поручили их распахнуть, я поднатужился и растворил.
Но я не был новичком. Младшие мои товарищи, представители следующего поколения, те, что были моложе лет на десять, налегке вприпрыжку вбежали в открытые ворота, а я потащил с собой тяжелые чемоданы начатых и готовых рукописей с геологического русла и с русла географического, в частности ледяную фантастику „Иней на пальмах", энергетическую фантастику обо всех видах энергии („Все цвета радуги" называлась она в черновике), вулканическую повесть, о которой я говорил уже, повесть о землетрясениях, а также и „подлинную фантастику без всякой выдумки" — наше совместное с Петром Евгеньевичем творение. Почти десять лет прошло, прежде чем все они вышли в свет. Я просто загубил бы себя как писателя, если бы сосредоточенно ждал их выхода в свет...
И еще один недостаток не новичка. Я продвигался неторопливым темпом. Я же привык видеть впереди запретные ворота, приближался к ним на шаг, еще на шаг... а когда они распахнулись, сделал за ворота очередной шаг, не ринулся во всю прыть.
Сразу после выхода нашего „лунного" номера другой журнал, до того неустанно терзавший „Знание—сила" и меня лично, предложил мне принять участие в конкурсе. Я написал скромный рассказ „Лунные будни" о скромной девушке, которой предложили обслуживать молодежную станцию на Луне, все хозяйство взять на себя, чтобы избавить молодых гениев от бытовых мелочей. Вот и сделал я очередной маленький шажок — после первой высадки на Луну описал первую станцию. С точки зрения фантастики это действительно скромный шажок; на самом деле высадка на Луну состоялась 25 лет назад, а станции пока нет. Но у фантастики иной темп развития. Описанное в печати уже не потрясает. Лунный номер вышел, лунная тема закрыта. Другие писатели покоряли уже Венеру (Казанцев, Стругацкие, Забелин, Палей).