Очередь! Никак не избавиться от этой проблемы...
А другой герой моего романа, не всемирная совесть, но ум и талант, возражает против очереди, считает ее и ненужной и несправедливой. Предлагает создать комиссию для выбора самых нужных, самых полезных, самых необходимых человечеству людей.
Роман мой вышел в 1965 году, довольно давно, и рассказывая о нем на выступлениях, я часто задавал вопрос аудитории, как решили бы мои слушатели — читатели: всем продлевать жизнь, или только лучшим, самым полезным? После доброй сотни выступлений на эту тему, я представляю статистику: как голосует народ.
Педагоги сплошь и рядом за отбор. Ужасно надоели им каверзные озорники.
Мальчишки — за всеобщее продление жизни. Помня свои грехи, не надеются попасть в число избранников.
Взрослые по-разному, чаще за всеобщее омоложение.
— Я удивляюсь, что вообще встречаются люди, которые могут голосовать против продления жизни, — с надрывом в голосе сказал интеллигент с больным сердцем. В сердечном санатории не без колебаний заговорил я на эту тему.
— А чего голосовать? — сказал там же какой-то рабочий. — Начальство пролезет, нас отпихнет.
— И голосовать нечего, — твердо сказал милиционер. — Есть закон. Раненого преступника обязательно лечат, потом судят, могут и к расстрелу приговорить.
К моему удивлению самыми жестокими оказались молоденькие девушки. „Никому!" — проголосовали они.
Я долго размышлял, стараясь понять этакую безжалостность нежных девочек. Так трактую: у мужчины лучший возраст —- около 30, у образованных, ученых — даже ближе к сорока. Чем старше, тем цена больше. У девушки же лучший возраст 17-18. Вот тут она мила, всем желанна, все за ней ухаживают, все восхищаются. Двадцать — чуть похуже, 25 — не такая уж молоденькая, 28-30 — засидевшаяся невеста, разборчивой быть не приходится. И 17-летние слушательницы мои не желали, чтобы у них появились омоложенные соперницы. Мамы и тети свое отгуляли, теперь моя очередь быть всеобщей любимицей.
Здесь мы прикоснулись ко второму, может быть и болезненному вопросу — проблеме отношения поколений.
Излюбленным методом проб и ошибок природа установила, что смена поколений полезна, даже необходима для развития, и осуществила эту смену с присущей ей прямотой и циничной безжалостностью — казня все стареющее поколение без разбора. Пожалуй, и в нашей человеческой истории смена эта не безвредна, не раз помогала нам избавиться от тиранов, или хотя бы от всевластных дураков.
Но жить очень хочется, всем хочется долго жить, дуракам и консерваторам тоже, казнить их за глупость или консервативную неповоротливость как-то бесчеловечно, и вот, отменив естественную смерть, гипотетические потомки наши столкнутся, в частности, и с проблемой противоречия поколений.
У молодых инициатива, у стариков — опыт. В обычной жизни нашей столкновение инициативы и опыта решается в конце концов уходом опытных на пенсию. Но при повторном, третьем, четвертом, пятом омоложении, процент консервативно-опытных станет подавляющим. Консерватизм подавит и победит.
Разумным людям (надеюсь, что потомки наши будут разумнее) придется все-таки разбираться с проблемой поколений.
Как ее решать? В романе я принял бы какое-нибудь одно решение, здесь подсказывать не стану. Разные могут быть выходы в зависимости от конкретных условий.
Может быть, самое младшее поколение, устав от назиданий, просто отселится на другую землю, другую планету и там заведет жизнь по-своему; хуже, лучше, но по-своему.
Может быть, в парламентах из многих поколений введут неравное количество голосов, с тем, чтобы у самых молодых было преимущество, чтобы не затерли их опытные старики.
А может быть, как раз выселяться станут старики, когда им надоест метаться туда-сюда по указке молодых выдумщиков.
И еще проблема — психологическая. Мозг наш воспримет ли все нарастающую с годами нагрузку? Объема хватит ли у него? Мы-то ведь знаем, как с годами сдает память, даже в нашей куцей 70-летней жизни; запоминается все туже, забывается легче, хорошо помнятся только детские пустяки, засевшие в память в ту пору, когда мозг был пустоват. И забывание не так уж легко стирает зря занятые страницы...
В ходу, правда, благодушная теория, кочующая по популярной и научной литературе — о том, что мозг наш используется только на 4 процента, прочие 96 — в резерве, дожидаются неизвестно чего. Лично я в этой теории сомневаюсь, она решительно противоречит упомянутому в геологическом русле экономному правилу природы: „Не таскай с собой все, что пригодится, бери только необходимое". Неэкономно было бы выращивать и носить на шее тяжелый костяной череп в 25 раз объемнее необходимого, а в черепе том более килограмма мозгов, кормить их, лелеять, кровью снабжать десятки лет на всякий случай. В сущности, и случаев таких мы не знаем, когда бы вдруг мозг заработал в 25 раз мощнее. Кстати, выясняется, что все эти 96 процентов клеток вовсе не бездействуют, они обслуживают нервные клетки, питают их, а также, между прочим, и уничтожают, если эти клетки не работают. Так же поедаются и жиры в организме. Так что при бездействии и пресловутые четыре процента уменьшаются.