Биологическая тяга: давать поменьше, получать побольше. И от того болезненные споры о справедливой дележке. На дележку уходит больше сил, чем на добычу.
Вот такие противоречия. И как их разрешить? Я не знаю? Кажется, никто не знает. Тем более, надо думать и писать. Напоминать, требовать, долбить, зудеть, беспокоить. Может быть, все вместе найдем ответ когда-нибудь.
На том отступление кончилось. Вернемся в Шаровое.
Гостя Земли интересуют все предложения. Он хочет побывать везде — на микрополигоне, на темпополигоне, на физическом полигоне, на психополигоне. Он даже согласен удвоиться, учетвериться, чтобы все успеть осмотреть.
И тут ему говорят: „Прощай!“
— Мы приглашали вас не для обучения, — говорят ему. — Приглашали для знакомства, чтобы впечатление было о нас. Возвращайтесь на свою Землю, расскажите, как живется в Шаровом, какие достижения, какие Заботы Вселенские. Если понравилось, присоединяйтесь. Если опасаетесь, мы вас обойдем стороной, не тронем.
„Возвращайтесь!“ Гость задумался. Вернуться домой неплохо. Давно хочется, соскучился. Круглолицая жена кинется на шею с поцелуями и слезами. Круглолицый сын уцепится за штанину: „Папа, а что ты мне привез такого?“
— Я готов. Отправляйте хоть сейчас. Но только дайте мне с собой „Свод знаний", чтобы я не напутал чего в докладах.
Он давно присмотрел этот „Свод знаний"— энциклопедию Шарового, но не словарный справочник, как у нас, а тематический. Первый том — „Бескачественные количества", то есть математика. Как же заманчиво будет, с утра переведя страничку, после обеда, как на службу, ехать в Академию Наук и там прочитывать вслух почтительно внимающим докторам, кандидатам. А те будут слушать, головами кивать, переспрашивать: да так ли они поняли? — восхищаться: „Ах, какое остроумное, неожиданно простое решение!“
— Нет, мы не дадим вам „Свод знаний", — говорят хозяева жестко. — Разве у вас на Земле не учат решать задачи самостоятельно? Сразу выдают готовые решения? Вспомни опыт астродипломатов, Человек. Им подсказали все на тысячу лет вперед, они и думать разучились. Расскажешь, что увидел у нас, что можно создать. Если понравится, делайте.
— Но мне не поверят.
— Дело ваше. Важно, чтобы задумались.
Работая над этой книгой, все время просматриваю я собственную долгую жизнь. Место действия меняется, обстановка меняется, я сам меняюсь, меняются и мысли. Все изменилось, но нет-нет и набегает светлая волна из далекого детства. Вот, восхищенный и подавленный стою я перед темно-зелеными с золотом обрезом томами Брокгауза. Все написано в этих книгах, хорошо бы прочесть ВСЕ, хорошо бы даже переписать строчка за строчкой... Невыполнимо... но хочется.
Фантастика видоизменяет мечту. Пусть это будет энциклопедия, но не наша — космическая, звездная, о волшебных открытиях сверхлюдей, где каждая строка — откровение, не для меня, мальчишки, для всего человечества.
Мне даже снилось, что я нашел „Волшебную книгу". Долго искал ее, выкопал из какого-то хлама, терял, нырял за ней в воду, носился, к груди прижимал, громадную, в ласково-гладком переплете. И все мне мешали, отвлекали, в кустах каких-то я схоронился, открыл, погладил веленевую страницу... но буквы начали расползаться. Я понял, что просыпаюсь, зажмурил глаза покрепче, стараясь хоть несколько слов запомнить. Но неумолимый свет бил в глаза. Я повторил заученные слова, но не мог запомнить...
Написал я тогда рассказ о том сне, написал еще о многолетнем странствии звездолетчиков, всю жизнь везших „Волшебную книгу" на Землю. Да и Шорин у меня тоже мечтал привезти свод космических знаний. Но двести с лишним лет требовалось на полет туда и обратно. Откладывать на двести?.. И Шорин сказал: „Своим умом надо доходить."
Вот и отец сказал мне когда-то: „Энциклопедия своих знаний — это хорошо. Но зачем ты в уже составленную заглядываешь?"
И вот на старости лет начал я писать и написал книгу обо всем, что в жизни узнал, о чем думал, до чего додумался, книгу обо всем вместе взятом. Так и озаглавил „Книга обо всем".
О ней — в следующей, заключительной, итоговой главе.
Глава 11. МОРЕ-ОКЕАН
Все реки текут в море. Все русла самой широченной дельты впадают в море. Но об описании общенаучного моря-океана не думал я в молодости. Вообще, так мне кажется, молодые люди думают больше — на чем плавать, а не куда плыть. Собираются стать писателем, музыкантом, физиком, биологом, политиком; много позже задумываются, чего будут добиваться в литературе, физике, политике? Тем более, не ставил я больших целей после встряски космополитизмом, когда меня уличали, разоблачали, исключали, восстанавливали, реабилитировали, но по инерции продолжали отстранять. Как-как цеплялся я, чтобы не остаться за бортом и без заработка.