А в понедельник поутру я получил срочное извещение о том, что редакция расторгает со мной договор, потому что я не уложился в срок.
Передумали, решили, спокойнее — не связываться.
Спорить было бессмысленно. Я протестовал. Мне изготовили рецензию, резко отрицательную.
Какой это был год? 1978, если не ошибаюсь. До пенсии я уже дожил.
Вскоре, однако, открылась еще одна надежда. Со мной заключили договор в издательстве „Знание". Тоже безавансовый. Пропускаю подробности; рукопись я сдал в срок, даже приложил положительную рецензию уважаемого академика.
Но за время работы прежний редактор ушел, а новый решил — не надо лишних хлопот. На положительную рецензию академика мне выдали две отрицательных — доктора и кандидата наук. Кандидат был на редкость трудолюбив и старателен. Он написал сто замечаний на первые сто страниц моего сочинения, а редакция предложила мне на все замечания ответить тоже письменно. Я понял, что это труд на добрый месяц, и к тому же бессмысленный. Попробовал схитрить: ответил только на каждое кратное пяти замечание, так чтобы видно было, что я не выбираю нарочито. Но редакция была тверда, ответила, что рукопись ей не подходит. Я пошел к главному, и мы вдруг с ним мирно и благодушно договорились, что взамен всеобъемлющей „Книги обо всем" мне издадут сборник фантастики. И сборник этот вышел под названием „Учебники для волшебника". Имеется в нем и рассказ с соответствующим названием. Есть даже формула волшебного творчества, очень солидная формула — многочлен с дифференциалами и сигмами — безупречно правильная и столь же непригодная для практики. В данном случае я вышел на несуществующую пока науку, общую науку о превращениях, „метаморфистикой" я ее назвал. А почему она не существует? Только потому, что не понадобилась пока. Нам нужны тысячи разных превращений: превращения молекул в химии, превращения энергии в энергетике, превращения пищи в желудке, превращения материалов в строительстве, тысячи специальных превращений, но все они делаются по-разному и изучаются специальными науками. Вот когда изобретут ратомику, тогда понадобится к ней и общая метаморфистика, поскольку в ратомике все превращения единообразны: образец — копия, или запись — предмет.
А время шло. И на дворе были уже восьмидесятые. И сам я давно разменял седьмой десяток.
Некуда уже было откладывать главную книгу.
В шестнадцатый или в семнадцатый раз сел я за стол и на лучшей из своих тетрадей начертал красиво:
„Книга обо всем".
Составил план: том I, том II, том III... Пять томов намечалось. И тогда моя жена посоветовала:
— Ты хотя бы мысли запиши. Коротко. Тезисами.
И я послушался. Не принадлежу к числу горделивых мужчин, которые стесняются признаться, что прислушиваются к советам жен. Действительно, следовало писать тезисы, а не монографию.
Что давали мне тезисы? Избавляли от необходимости подробно и многословно пересказывать историю вопроса с упоминанием всех справедливых и ошибочных точек зрения, начиная с Демокрита и Гераклита. Избавляли от непременного упоминания поголовно всех современников, высказывающихся по данному вопросу, от обстоятельной полемики с ними и длинного перечня упоминавшейся в библиографии литературы, которую я на самом деле не читал, только списал названия с карточек. Избавляли от цитат и переписывания ненужных мне формул. Короче, решил я выдавать только пять своих новых процентов, опустив девяносто пять общеизвестного.
Кроме того, я очень надеялся на таблицы. Таблица содержательнее иной главы. Не раз уже говорил я: „Попробуйте изложить словами содержание пейзажа, портрета, географической карты. Измучаетесь сами, измучаете читателя, все равно он ничего не поймет".
Я написал эти тезисы за два года, месяцев за шесть чистой работы. Очень уж продумано было все, писалось не раз в статьях или черновиках. Написал я не две тысячи страниц, а двести и приложил к ним 35 таблиц. Задумано-то было пять томов — Неживая природа, Жизнь, Разум, Общество, Наука. Вместо пяти томов сделал пять разделов. Ну и каждая таблица прибавляла страничек пять содержания.
Все разделы писались по знакомой, заранее отработанной схеме: в начале парад фактов, общий их обзор. Горизонты были видны сразу: граница современного знания, за ней фактов нет, одни предположения. Обзор показывал этажи, в каждом плюсы, обеспечивающие их существование, и минусы. Внутри этажа график борьбы плюсов и минусов, показывающий, как наростает и падает прочность. Характер распада. Пустые клетки, если нашлись. В заключение общие закономерности всего ряда, и на основе их гипотезы о неоткрытом еще продолжении, о том, что можно ожидать за горизонтом.