Теплый свитер, водолазки шерстяные. В Москве холодно. Как там Лалка живет в снегах?.. Перезимую, устроюсь где-нибудь в Подмосковье — прилечу весной в Баку, заберу Наташу... Натайка Мустафайка, милая ты моя! С мамой, разумеется, заберу. Тяжелый, конечно, случай, но что поделаешь...
Телефонный звонок прервал спешные сборы.
— Ой, Вовонька! — услышал плачущий голос матери. — Ты дома? Слава Богу! Я все телефоны оборвала! Вовонька, почему не еде-ешь? Мы с папой безумно...
— Скоро приеду! — закричал он в трубку. — Невозможно было проехать, поэтому я... Скоро приеду! На метро! Сейчас кончу укладываться и выйду. Мама, не волнуйся!
Где теплые ботинки? Ага, вот, в стенном шкафу. Черт, огромные какие, не лезут в сумку. Ладно, мы их наденем, а туфли — в сумку. Так. Коробку с иглами не забыть. Деньги, сберкнижки, паспорт, билет. Так. Кажется, ничего не забыл...
Звонок у двери.
Прошел в переднюю, посмотрел в глазок — никого.
— Кто там?
Молчание. Глубокая, какая бывает во сне, тишина.
Стало страшно. От мертвой тишины. От того, что за дверью кто-то притаился, — Володя знал, что интуиция его не обманывает. Неприятной расслабляющей волной страх прокатился через мозг. В следующую секунду, однако, Володя взял себя в руки, он умел это делать. Затянул молнию на туго набитой сумке. А может, за дверью никого нет? Может, позвонил и тут же убежал какой-нибудь малолетний озорник, как не раз бывало?..
Иду! — решил Володя. Не боюсь! В крайнем случае применю прием вьетнамской борьбы... вьет-во-дау... правда, сумка тяжелая в руке... Ну, вперед!
Откинул цепочку, повернул ключ...
Резкий удар снаружи распахнул дверь. Ворвались слитной группой, сбили Володю с ног... Только успел он услышать азербайджанское ругательство... только успел увидеть, как мелькнула над ним дурацкая желтая куртка...
Маленькая, высохшая, как сухарик, Гюльзан-ханум приковыляла из своей комнаты в гостиную.
— Нашли! — крикнула ей Эльмира, сидевшая в цветастом своем халате у телефона. — только что с ним говорила-а. Он дома. Сейчас уложится и приедет на метро...
— Что? — Старуха приставила к уху ладонь.
— Приедет на метро!
Гюльзан-ханум мелко закивала и поплелась к себе, бормоча:
— На метро... метро приедет... чох яхшы{4}...
Константин Ашотович, сидевший в кресле по другую сторону столика, посмотрел поверх очков на жену, сказал: .
— Позвоню все-таки Кязиму. '
— Все равно ничего он тебе не скажет. Что-то ты красный очень. Котик, как ты себя чувствуе-ешь?
— Как индюк, который узнал, что хозяин собирается его зарезать.
— Ой, что ты болта-аешь?
— Это не я сказал. Это Сэм Уэллер. Он еще добавил, что у него есть утешение — то, что он жилистый... Позвоню все-таки. Знают ли власти, что в городе погром? — Он принялся крутить телефонный диск. — Кюбра? Здравствуй, Кюбра! — закричал он в трубку. — А Кязим дома? А где он? A-а... Я как раз хотел спросить... В городе идет армянский погром! Что?.. Пока они заседают — убивают людей!.. Что?.. Ну ладно... Пока... — Положив трубку, сказал негромко: Кязим в ЦК. Там заседают, совещаются. Должно прилететь какое-то московское начальство.
— А! — Эльмира состроила презрительную гримасу. — Только и знают заседать. И ждут указаний, шагу без Москвы не сделают.
— Не понимаю, не понимаю. — Котик нервно тер лоб. — В городе полно милиции, войск... училища военные...
Зазвонил телефон. Эльмира схватила трубку. Передала мужу:
— Тебя Илгар.
Илгар Фаталиев был старейшим другом Котика.
— Да ты что? — удивился Котик, выслушав взволнованную тираду Илгара. — Куда я поеду? Да брось, к нам не придут. Вот сидим, Вовку дожидаемся... Где? — Некоторое время он слушал, мрачнея. — Так и сказали — не вмешиваться?.. Остались без власти, без закона... Это же возврат к дикости... Спасибо, Илгар, я понимаю, но никуда не собираюсь... Ну, пусть меня убьют здесь, в родном городе...
Эльмира испуганно посмотрела на него. Котик сказал:
— Илгар уговаривает срочно уехать из Баку.
— Котик, может, тебе действительно... завтра вместе с Вовой улететь в Москву?
— Никуда я не улечу, и хватит об этом. Послушай, что произошло у Илгара в доме. Помнишь, где он живет? У них же во дворе клуб, и там размещена какая-то воинская часть. Пришли погромщики, стали ломиться в армянские квартиры, жильцы бросились к военным — помогите! А они в ответ: „Нам приказано не вмешиваться"... Представляешь? В городе погром, а тем, кто может остановить кровопролитие, приказано не вмешиваться!