Наконец Глорифант издал указ такой длинный, что глашатаи ходили по двое и менялись на середине. Калиандра лишь поняла, что Глорифант создал при помощи алтаря пыльцу из мельчайших хищников, невидимых глазу, которые плодятся быстрее мух, и поражают смертельным недугом, но лишь гиперборейцев и тех, в ком много гиперборейской крови. Он грозился вывести облака перелетной саранчи, обвалять их в смертоносной пыльце и отправить в Гиперборею, если ответа не будет.
Калиандра волновалась за Ильмара. Она выяснила, где его дом, но он оказался заколочен. Нашла она Ильмара случайно на заброшенном пляже: он сидел на берегу и набирал в мешки морской песок.
Он был хмур и полон безысходности — сказал что ему удалось сохранить одну из двух своих летающих машин, а сам он прячется в руинах, чтобы его не повесили как гиперборейского шпиона. Сказал, что закончил все дела и собирается улететь в Гиперборею сегодня ночью. Какие у него здесь были дела, он не ответил — может, и правда сообщал о происходящем в Гипеборею. Калиандра знала, что у него там братья, и он держит с ними связь при помощи черного механического зеркала. По его словам, в Гиперборее было не лучше — там царил такой же раздор, а особую ненависть вызывали ультиматумы из Атлантиды.
— Ты слышал про смертельную пыльцу, которую несет саранча? — спросила Калиандра.
— Слышал, — угрюмо кивнул Ильмар.
— Она правда сможет убивать только гиперборейцев?
— Правда, — ответил Ильмар. — Но никто и никогда этого не сделает. В храме Посейдона было два алтаря богов — один рождает живые машины, другой — металлические.
— Я знаю это. Два алтаря и живое сердце из металла и плоти.
— Да. Алтарь всего живого остался в Атлантиде, здесь мало руд. Алтарь всего мертвого отдали в Гиперборею, он нужен там, где рудные горы. Всё, что можно сделать из живой плоти, умеет сделать алтарь Атлантиды, достаточно только представить. А все, что можно делать из искр и металла, рождается на алтаре в Гиперборее.
— Я знаю. Но это же плохо! Это значит, что в Гипеборее нечем справиться с живой саранчой и смертельной пылью!
Ильмар усмехнулся:
— В этом и смысл. Саранчу и мор придумал не Глорифант, об этом говорилось в древних пророчествах. Древние все продумали. Атланты и гиперборейцы — родные братья, дети богов, полусмертные. Два очага цивилизации в мире смертных звериных племен. Их война невозможна, потому что никто не победит: у Гипербореи нет оружия против смертоносной живности, а у Атлантиды нет защиты против летающих машин. Даже слоны не смогли их растоптать. Поэтому никто и никогда не отправит в Гиперборею моровую саранчу. Если такое случится, в ответ прилетят вулкан-машины, которыми вскрывают глубокие горные рудники, и тогда не уцелеет даже храм Посейдона. — Он вдруг схватил ее за руку: — Полетели со мной! Сегодня!
Калиандра молчала.
— О чем ты думаешь? Почему не отвечаешь?
— Я очень хочу полететь с тобой, увидеть Гиперборею и попробовать объяснить им то, что мне не удалось в Атлантиде. Но я даже тебя не смогла убедить надевать серебряную шапку… Прав был отец.
Вокруг резко стемнело и донесся странный гул, словно ветер трещал в сухих камышах. Ильмар и Калиандра подняли голову вверх — небо закрывала огромная черная туча, она быстро наплывала со стороны храма и затягивала все небо, а потом прошла над их головами и унеслась в море. Небо прояснилось и снова стало светло. В прибрежные волны упало несколько капель, словно кинули камешков, а один упал прямо на песок перед Ильмаром и забился.
Ильмар изумленно поднял находку и поднес к лицу, чтобы рассмотреть — была саранча с переломанным крылом. Он с отвращением бросил ее в море.
— Вымой руки и лицо, — приказала Калиандра.
— Зачем?
— Вымой руки и лицо, я сказала! — Она топнула ногой.
Ильмар пожал плечами, тщательно вымыл лицо и руки в морских волнах, а затем взял щепотку песка, положил на язык и запил пригоршней морской воды.