— Ничего особенного, — солгал я. — Просто странный камень.
Она нахмурилась, но не стала настаивать. Вместо этого протянула руку, прикасаясь к золотой нити, соединяющей нас.
— Связь ослабла во время битвы, — сказала она. — Нам нужно восстановить её, прежде чем продолжить.
Её пальцы коснулись нити, и та засветилась ярче. Эфа посмотрела мне в глаза, и я снова почувствовал тот же эмоциональный резонанс, что и раньше — волны тепла, воспоминания о Джейми, накатывающие подобно приливу.
Но в этот раз что-то было иначе. Я заметил, что в глубине её глаз мелькает неуверенность, словно она не полностью контролирует процесс. А тень за её спиной двигалась асинхронно, принимая форму, не соответствующую её позе.
— Эфа, — произнёс я осторожно, — кто направляет тебя?
Она вздрогнула, и золотая нить между нами задрожала.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сказала, что не единственная, кто направляет мой путь. Но кто направляет твой?
Её лицо исказилось, словно вопрос причинял ей физическую боль. На мгновение я увидел в её глазах борьбу — словно разные части её сознания сражались за контроль.
— Эфа? — я шагнул ближе, обеспокоенный её состоянием.
Её губы приоткрылись, но вместо ответа произнесли:
— Не все звёзды светят одинаково ярко, Джейми.
Я застыл, узнав фразу, которую когда-то сказал сыну, объясняя, почему некоторые звёзды на ночном небе кажутся ярче других. Это был наш разговор, наш момент. Никто, кроме нас, не мог знать об этом.
— Как ты… — начал я, но Эфа внезапно отшатнулась, словно обожглась.
— Я не знаю, — её глаза расширились от страха. — Я не знаю, откуда это…
В этот момент осколок в моём кармане нагрелся сильнее, а кристалл Инверсии стал ледяным — до боли. Противоположные температуры создавали странное ощущение, словно моё тело пытались разорвать на части.
TX-∇ внезапно активировал тревожный протокол:
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Критическое нарушение протоколов.
[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Активация аварийной защиты.
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Внешнее вмешательство обнаружено. Источник: [Σ. EFA/Неизвестный].
Эфа протянула руку к моей груди — туда, где висел медальон.
— Позволь мне помочь, — произнесла она дрожащим голосом. — Что-то не так с твоим имплантом.
Её пальцы почти коснулись медальона, и в этот момент произошло нечто необъяснимое. TX-∇ внезапно замолчал — полностью, абсолютно. Никаких предупреждений, никаких данных, никаких потоков сознания. Тишина, которой я не испытывал с момента имплантации.
И в этой тишине я услышал голос — не через медальон, не в своей голове, а словно из воздуха вокруг нас. Детский, но странно взрослый одновременно. В момент, когда он зазвучал, хаотичные вихри шторма на мгновение замерли, выстраиваясь в упорядоченные геометрические узоры — как будто сам эфир структурировался под воздействием этого голоса, создавая островок невозможной стабильности.
— Папа, ты не тот, кем был. Но я всё ещё помню тебя.
Эфа отшатнулась, как от удара. Её глаза распахнулись от шока, а золотистая нить между нами внезапно натянулась до звона.
— Этого не должно быть, — прошептала она. — Он не может…
Пространство вокруг нас начало расщепляться. Трещины возникали в воздухе, в земле, в самой ткани реальности. Цвета смешивались в безумном хороводе, а звуки искажались до неузнаваемости.
Медальон на моей груди засиял нестерпимо ярким светом, прожигая рубашку. Я чувствовал, как он вибрирует с такой силой, словно вот-вот разлетится на части.
— Что происходит⁈ — крикнул я, но мой голос утонул в нарастающем вое шторма.
Эфа пыталась что-то сказать, но её слова искажались, раздваивались, накладывались друг на друга. Золотая нить между нами дрожала, растягивалась, истончалась.
Вдруг я почувствовал, как что-то прорывается сквозь все барьеры моего сознания. Не TX-∇, не Эфа, а что-то иное — более глубокое, более древнее, более могущественное. Оно поднималось из глубин моего разума, как Левиафан из морских пучин.
И когда оно прорвалось, мир вокруг взорвался калейдоскопом образов, звуков, эмоций. Шторм перешёл в новую фазу, трансформируясь из внешнего явления во внутреннее, захватывая каждую клетку моего существа.
Золотая нить между мной и Эфой внезапно стала чёрной, как обсидиан, а затем…
Рассыпалась пеплом.
Эфа закричала — не от боли, а от ужаса, словно увидела что-то невообразимое.
— Она здесь, — прошептала она, пятясь назад. — Третья… она нашла нас.
И в этот момент её тень окончательно отделилась от неё, приняв форму высокой женской фигуры с длинными волосами. Тень двигалась самостоятельно, поворачивая голову из стороны в сторону, словно в поисках чего-то.