Она поднялась, двигаясь одновременно резко и грациозно.
— Тебе нужна информация, — продолжила Мира. — И я знаю, где её найти. Но предупреждаю — некоторые знания нельзя вернуть обратно в темноту, когда они уже увидели свет.
Девушка направилась к выходу, но внезапно остановилась, словно прислушиваясь к голосам, которые слышала только она. В полусне она пробормотала:
— Я боюсь зеркал. В них всегда трое, а я — только одна.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, чувствуя холодок вдоль позвоночника.
Мира вздрогнула и посмотрела на меня с удивлением.
— Я ничего не говорила, — произнесла она. Затем, заметив моё недоверие: — Просто… так говорила Она. Когда думала, что я не слышу.
Центральный рынок Перевалочной станции оказался колоссальным пространством, пронизывающим несколько уровней сразу. Гравитация здесь была особенно изменчива — торговцы ходили по стенам и потолку с той же лёгкостью, что и по полу. Товары парили в воздухе, поддерживаемые невидимыми эфирными потоками.
Но самыми необычными были «торговцы воспоминаниями» — существа с бледной, почти прозрачной кожей, торгующие кристаллами, светящимися изнутри.
— Это осколки памяти, — объяснила Мира. — Фрагменты чьих-то воспоминаний, застывшие в эфире во время сильных эмоциональных переживаний.
Я подошёл к ближайшему торговцу — человеку с серебристыми нитями, вплетёнными в кожу лица. Его глаза, лишённые зрачков, были полностью чёрными.
— Ищешь что-то конкретное? — спросил он, демонстрируя коллекцию кристаллов разного размера.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Эфирная концентрация в кристаллах: высокая. Возможно психотропное воздействие при контакте.
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Интересно… физический интерфейс для доступа к фрагментам чужого опыта.
— Ищу информацию, — ответил я. — О женщине по имени Ева. И о Пропавшем Разломе.
Торговец замер. Его слепые глаза, казалось, всматривались в меня глубже, чем должны были позволять законы физики.
— У меня есть то, что тебе нужно, — произнёс он тихо. — Но цена будет высока.
Он достал кристалл размером с ладонь. В отличие от других, светящихся мягким голубым или зелёным светом, этот пульсировал золотом — тем же оттенком, что и линии TX-∇ на моей коже.
— Что тебе нужно в качестве оплаты? — спросил я, не отрывая взгляда от кристалла.
— Одно из твоих воспоминаний, — ответил торговец. — Самое яркое. Самое болезненное. То, которое определяет тебя.
Я обернулся к Мире, ища совета, но она лишь пожала плечами:
— Такова цена знания в Разломе. Всегда.
Я закрыл глаза, вспоминая моменты, которые сформировали меня. Гибель моей жены, Анны? Нет, эта рана была слишком глубока, чтобы расставаться с ней. Исчезновение Джейми и Евы? Это воспоминание было моим маяком, моим мотивом двигаться вперёд.
Но было другое — первое реальное свидание с Анной, момент, когда я понял, что она станет частью моей жизни навсегда. Солнечный день в парке, белое платье, её смех, когда ветер подхватил шляпу…
Я кивнул торговцу. Он положил руку мне на лоб, и на мгновение мир исчез. Когда зрение вернулось, я всё ещё помнил тот день — но как бесцветную фотографию, лишённую эмоционального резонанса. Имена. Места. Факты. Но не тепло, не запах её духов, не ощущение её руки в моей.
Торговец протянул кристалл:
— Ты знаешь, как использовать его?
— Нет, — ответил я хрипло.
— Просто коснись поверхности, — пояснил он. — Она не твёрдая, а гелеобразная. Погрузи руку внутрь.
Я последовал инструкции, и моя рука вошла в кристалл, словно в тёплую воду. Мир вокруг исчез, сменившись совершенно другой сценой.
Я стоял в лаборатории, похожей на те, что были на базе «Омега», но более продвинутой. И я был не один — я наблюдал за разговором двух людей, не замечавших моего присутствия.
Ева — но не такая, какой я её помнил. Волосы короче, взгляд жёстче, одежда в строгом лабораторном стиле. И мужчина, которого я не узнавал — высокий, с бритой головой и глубокими шрамами на левой стороне лица.
— Множественные субъекты готовы к тестированию, — говорила Ева, глядя на голографические проекции, парящие перед ней. На экранах я видел… себя. Десятки версий, каждая слегка отличается от другой.
— Почему ты так уверена в этой версии? — спросил мужчина, указывая на один из экранов. — XNVR-ALEX-41 не показывает выдающихся результатов.
— Эмоциональная связь, — ответила Ева, и её голос звучал холоднее, чем я когда-либо слышал. — Он единственный, кто сохранит ядро идентичности даже при полной фрагментации. Семейная привязанность как якорь.