[TM-∇.SYNC/WARNING]: Это увеличивает риск полной темпоральной синхронизации.
Центр управления встретил нас стеной мониторов, показывающих каждый уголок базы. Техники — или их темпоральные эхо — сидели за консолями, контролируя работу систем. Никто из них не заметил нашего появления.
Я направился к крайней консоли, интуитивно зная, что она не используется в этой смене. Мои пальцы сами нашли клавиатуру, вводя последовательность команд так естественно, словно я делал это каждый день.
Экран ожил, запрашивая идентификацию.
Введите ID:
Я замешкался, не зная, что вводить. Могли ли мои старые коды доступа работать в этом эхе прошлого?
[TM-∇.SYNC/MEMORY]: Активирую нейронный поиск. Идентификационный код: AS-17294-OMEGA.
Я ввёл предложенный код, и система приняла его без возражений. Экран заполнился меню, схемами, графиками — полный доступ к системам базы.
— Поразительно, — пробормотала Мира, наблюдая, как я манипулирую данными. — Карман признаёт тебя частью себя.
— Это и пугает, — ответил я, настраивая камеры наблюдения на ключевые зоны. — Если я слишком легко вписываюсь в это эхо прошлого…
— … то рискуешь в нём остаться, — закончила она.
Я создал разделённый экран, одновременно отслеживая несколько локаций: главную лабораторию, где работала Ева; нижние уровни, где располагались экспериментальные отсеки; внешний периметр, откуда должна была прийти опасность.
Всё выглядело нормально. Никаких тревожных признаков, никаких предвестников катастрофы. Просто обычный рабочий день на секретной научной базе.
И всё же я чувствовал что-то неправильное. Едва уловимый диссонанс, словно фальшивая нота в идеально исполняемой симфонии.
Я переключил отображение на логи системы безопасности и обнаружил странную последовательность проверок в подсистеме защиты от эфирных вторжений. Кто-то методично тестировал каждый слой защиты — не пытаясь их обойти, а словно инвентаризируя.
Когда я углубился в данные, текст на экране внезапно исказился. Буквы поплыли, перестраиваясь в новую фразу:
«Ты смотришь не туда»
Я моргнул, и текст вернулся к исходному виду. Но когда я повернулся, чтобы спросить Миру, не видела ли она этого, мой взгляд упал на затемнённую панель справа от основного монитора. В её отражающей поверхности я увидел себя… и за своим плечом — размытый женский силуэт, определённо не принадлежащий Мире.
Силуэт наклонился ближе, словно всматриваясь в данные на экране. Я резко обернулся, но позади меня никого не было, кроме Миры, стоявшей у двери.
[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Сканирование периметра. Дополнительных субъектов не обнаружено.
[TM-∇.SYNC/PERCEPTION]: Данные визуального восприятия неоднозначны. Возможны искажения.
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Интересно… система не зафиксировала то, что ты видел. Словно этот третий присутствует вне досягаемости сканеров.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Что если мы не единственные гости из будущего в этом фрагменте прошлого?
Вернувшись к мониторам, я проверил базы данных проекта «Ева». К моему разочарованию, большинство файлов были зашифрованы, требуя доступа более высокого уровня, чем мой. Но мне удалось найти несколько дневниковых записей от рядовых участников проекта.
«День 274: Эксперименты с эфирной синхронизацией продвигаются быстрее, чем планировалось. Д-р Лазарь утверждает, что мы на пороге прорыва. Шестой испытуемый показывает стабильные результаты, без проявления побочных эффектов, характерных для предыдущих случаев.»
«День 281: Серия B продолжает демонстрировать признаки независимого мышления. Директор считает это проблемой, но д-р Лазарь настаивает, что это — ожидаемый результат. „Мы создаём не инструмент, а партнёра,“ — её слова, которые она повторяет на каждом совещании.»
«День 285: Тревожный инцидент с TX-∇. Протокол стирания не сработал полностью. Субъект сохранил фрагменты памяти, которые должны были быть удалены. Д-р Лазарь выглядела странно… довольной? Сегодня видел тот же знак снова — треугольник с глазом внутри. Он появился на мониторе на долю секунды, когда никто, кроме меня, не смотрел.»
Последняя запись заставила меня насторожиться. Треугольный символ — тот же, что я видел в других временных карманах. Его присутствие здесь не могло быть совпадением.
Я переключился на камеру в главной лаборатории, где работала Ева. Изображение было чётким — она методично перемещалась между станциями, проверяя данные, делая пометки. На мгновение она подняла голову, словно почувствовав наблюдение, и посмотрела прямо в камеру. Её глаза — яркие, золотистые, пронзительные — казалось, смотрели прямо сквозь экран, прямо на меня.