— Кто это был? — спросил я, ощущая, как медальон на моей груди почти обжигает кожу.
— Та, кого ты ищешь, но не узнаёшь, — туманно ответил д-р Краузе. — Ева… сложнее, чем ты думаешь. У неё много лиц, но только одна воля.
Очередной взрыв, гораздо ближе предыдущих, сотряс помещение. Трещины поползли по стенам, потолочные панели начали обрушиваться.
— Нам нужно уходить! — крикнула Мира, указывая на выход. — Немедленно!
Я колебался, у меня оставалось ещё столько вопросов.
— Что случилось в день катастрофы? Почему я потерял память? Где сейчас Джейми?
Д-р Краузе медленно встал, его движения были затруднены, словно он был гораздо старше, чем выглядел.
— Ты не потерял память, Алекс. Ты сам её стёр.
Эти слова ударили меня как физический удар.
— Что?
— Ты сам активировал Протокол Стирания. Чтобы скрыть TX-∇ от Серафима. Чтобы защитить последний шанс найти Еву и Джейми, когда всё пойдёт не так.
Стены вокруг нас начали терять субстанцию, становясь полупрозрачными. За ними проступало нечто иное — не реальность, а пустота между временными карманами.
— Но самое главное, — д-р Краузе заговорил быстрее, понимая, что времени почти не осталось, — всё это был эксперимент. Каждая итерация, каждый цикл… эксперимент по созданию идеального проводника.
— Эксперимент? Чей?
— Той, что наблюдает из тени. Той, что направляет тебя чер…
В этот момент потолок над нами начал обрушиваться. Огромные куски бетона и металла падали вниз с невозможной скоростью.
Мира метнулась ко мне, создавая темпоральную петлю, замедляющую р а з р у ш е н и е вокруг нас.
— В ы х о д! Сейчас же! — крикнула она, её голос искажался, словно запись на поврежденной пленке.
Я бросился к указанной двери, но обернулся в последний момент. Д-р Краузе стоял н е п о д в и ж н о среди хаоса, окружённый п а д а ю щ и м и обломками.
— Беги! — крикнул я ему. — С нами!
Он печально улыбнулся и покачал головой:
— Я не могу покинуть этот карман. Я — его якорь. Но ты можешь изменить ход событий. Найти правду за мнимой правдой.
Мира схватила меня за руку, таща к выходу. Последние слова д-ра Краузе я едва расслышал сквозь грохот разрушения:
— Она всё спланировала… даже твоё стирание памяти… даже этот разговор…
═══════
// Визуальная проекция [∇.2.SKT-05.1]
[ЭСКИЗ]: «Последнее отражение»
[ИСТОЧНИК]: [Фиксация TX-∇ / сингулярный кадр]
[СТАТУС]: Эмпатическая резонансная регистрация
А затем колоссальная плита потолка обрушилась прямо на него, и его фигура исчезла под обломками.
— НЕТ! — закричал я, пытаясь вырваться, вернуться.
— Поздно! — Мира с неожиданной силой толкнула меня к выходу. — Он не настоящий! Просто эхо, застрявшее между временами!
Я знал, что она права, но боль потери была настоящей. Учёный знал ответы, которые я искал, и теперь эти ответы погребены под руинами темпорального кармана.
Мы открыли дверь и бросились в туннель за ней. Позади нас комната полностью обрушилась, и волна разрушения двигалась следом, пожирая реальность кармана.
Туннель казался бесконечным, освещённый лишь аварийными огнями. Мы бежали, задыхаясь, чувствуя, как коллапс приближается.
Внезапно туннель резко оборвался, а впереди открылась… пустота. Не другое помещение, не продолжение базы «Омега», а чистая, абсолютная пустота между слоями времени.
— Прыгай! — крикнула Мира, видя моё замешательство. — Это выход!
Не имея выбора, я прыгнул в пустоту, увлекая Миру за собой.
Ощущение было похоже на погружение в ледяную воду. Всё тело пронзила острая боль, сознание разделилось на фрагменты, каждый из которых переживал прыжок по-своему. Множественные когнитивные потоки TX-∇ раскололись, потеряли синхронизацию, а затем снова начали сливаться, но уже в новой конфигурации.
В середине этого хаоса я слышал голос — не Миры, не TX-∇, а чей-то глубокий, словно идущий из самой структуры Разлома:
«Ты начинаешь видеть, но ещё не понимаешь. Слои внутри слоёв, правда внутри лжи, наблюдатели внутри наблюдаемых. Круг должен замкнуться.»
Голос принадлежал одновременно всем и никому — в нём смешивались интонации Евы, Серафима, д-ра Краузе, и других, кого я не мог узнать.
А затем — удар о твёрдую поверхность, и реальность вернулась. Мы лежали на земле, снаружи временного кармана, под странным, перламутровым небом межслойного пространства.
Позади нас карман базы «Омега» коллапсировал, сжимаясь до размеров теннисного мяча, а затем исчез с тихим хлопком, оставив после себя лишь лёгкое мерцание воздуха.