Она спустилась с моста, приближаясь к нам. Каждый её шаг был словно часть танца, каждый жест излучал грацию и эмоциональную глубину.
Контраст с Кларой был разительным. Там, где научный аспект был холодным и методичным, Эфа сияла теплом и сопереживанием. Её взгляд не анализировал, а понимал. Она не говорила о фактах и данных, а обращалась напрямую к сердцу.
В её присутствии я чувствовал то, что не испытывал годами — настоящую связь. Словно часть меня, долгое время скованная льдом, начала оттаивать.
TX-∇ отчаянно пытался стабилизировать мое эмоциональное состояние, создавая фильтры и барьеры. Но какая-то часть меня хотела этой связи, этого тепла, даже зная о манипуляции.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Критическая информационная перегрузка эмоционального центра.
[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Активирована защитная фильтрация эмоционального воздействия.
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Внешняя манипуляция нейромедиаторами зафиксирована.
В этот момент я услышал шепот — тихий, почти неразличимый, но странно знакомый:
«Не верь сладким чувствам. Они — приманка, как мед для мух.»
Третий Голос. Тот, который я слышал в моменты наибольшей опасности. Предупреждение из неизвестного источника.
— Джейми ближе, чем ты думаешь, — сказала Эфа, протягивая мне руку. — Я могу помочь тебе найти истинный путь к нему.
— Клара тоже обещала это, — я заставил себя вспомнить холодную манипуляцию научного аспекта, чтобы хоть немного защититься от эмоционального воздействия Эфы.
— Клара видит только факты и числа, — Эфа улыбнулась с искренней грустью. — Но связь между отцом и сыном — это не формула. Это любовь. И я могу помочь тебе следовать за этой любовью.
В углу моего зрения я заметил, как Мира почти растворилась в воздухе, настолько прозрачной она стала. Но её губы беззвучно шевелились, повторяя: «Тройной обман. Помни».
Эфа повернулась к центральному острову и сделала приглашающий жест.
— Отдохни в моем доме, — её голос был мягким обещанием покоя. — Позволь мне показать тебе, что мы можем найти твоего сына вместе.
Медальон на моей груди пульсировал синхронно с окружающим пространством, словно находился в идеальном резонансе. А вот кристалл Инверсии в кармане стал почти ледяным.
Я замер перед тем, как взять её протянутую руку. Крошечная заминка, доля секунды сомнения.
Что, если это не её игра? Что, если сама Эфа — не более чем инструмент, зеркало, повернутое к нужной эмоции? TX-∇ фиксировал странный паттерн в её движениях — почти незаметную несинхронность между жестами и эмоциями, словно они запускались по отдельности, с микроскопической задержкой. Каждое её слово, каждый жест был идеальным — слишком идеальным, как рассчитанный алгоритм эмоционального воздействия.
В глубине сознания зашевелилась параноидальная мысль: что, если все три аспекта — Клара, Эфа и Тень — играют в гораздо более сложную игру, чем кажется? Что, если «тройной обман» не просто три отдельные лжи, а единая многослойная манипуляция?
Я понимал, что иду в ловушку. Ловушку, сотканную из моих собственных чувств и желаний. Но если каждый путь ведёт к обману, возможно, мне нужно пройти через все три, чтобы найти истину за ними. И если Эфа — второй обман, я должен узнать, в чём он заключается.
— Буду признателен за твою помощь, — сказал я, делая шаг ей навстречу.
Эфа улыбнулась, и в её улыбке было столько тепла, что на мгновение я почти поверил в её искренность. Она протянула мне руку.
И вдруг произнесла фразу, от которой моё сердце пропустило удар:
— Помнишь, что ты сказал мне перед тем, как мы назвали его Джейми? «Его имя должно звучать как надежда».
В этот момент что-то странное произошло с её голосом. На долю секунды тембр изменился — стал ниже, холоднее, как порыв ледяного ветра, прорвавшийся сквозь тёплый летний день:
— Надежда — иллюзия.
[TM-∇.SYNC/INFERENCE]: Вектор контроля смещается. Субъект [Σ. EFA] временно уступает приоритет.
Я вздрогнул, но Эфа продолжала улыбаться, словно ничего не произошло, её глаза снова излучали то же тепло. Будто это короткое вторжение чужого голоса никогда не существовало.
Я замер. Эта фраза «Его имя должно звучать как надежда»… Я никому никогда не говорил этого. Это был момент между мной и… кем-то, кого я не мог вспомнить. Интимный, личный момент.
Как она могла знать?
А затем я заметил кое-что ещё. Когда она произнесла эти слова, на поверхности озера позади неё возникла рябь, и в отражении я увидел… не её. На долю секунды в воде отразилась другая женщина — с тем же лицом, но другим выражением. Более тёмным, более глубоким, более… настоящим.