— Теперь будем учиться стрелять по-македонски, то есть на ходу из двух пистолетов по движущейся цели. Что здесь главное?
Волынский благоразумно промолчал. А Таганцев, глянув на него, как на придурка, оскалился:
— Глаза! Теперь стреляй не через прицел, а глазами. Глаз видит, рука делает…
Через пару недель Волынский овладел и этим искусством — валил бегущих кабанов в тире с такой же быстротой и ловкостью, с какой дикая кошка ловит полевых мышей.
— А теперь представь, что это не кабан, а самый натуральный фашист, — сказал Таганцев, насмешливо улыбаясь. — Он хорошо вооружен, прошел спецподготовку и после встречи с тобой имеет огромное желание сходить в ресторанчик и съесть кусок мяса с кровью. У тебя желание, естественно, такое же. Поэтому ты должен победить. Но чтобы в такой ситуации победить, необходимо научиться качать маятник — упреждая каждый выстрел, идти на противника вразножку, приседая и покачиваясь из стороны в сторону. Понял?
— Понял.
— Давай попробуем. — Таганцев встал в боевую стойку, в руках у него оказались невесть откуда взявшиеся пистолеты. — Бери меня!
Волынский вскинул «Глок» и… замер, боясь пошевелиться: вокруг его головы засвистели пули-пчелы. И свистели до тех пор, пока Таганцев не приблизился и не выбил из его рук оружие.
— Ты будешь проигрывать до тех пор, пока не научишься презирать смерть, — рассмеялся Таганцев. — Это не так уж сложно. Для этого ты должен захватить инициативу и внушить, доказать противнику, что он в этом мире — клоп, тварь, ничтожество! Докажешь — он твой. Тогда и бери его. Живьем!
Волынский помянул своего учителя добрым словом, прислушался и, когда уловил звук приближающихся шагов, вытащил и приготовил к бою пистолеты.
Громко и мелодично пропел звонок.
— Кто там? — почти сразу же отозвался старик-Макашевич.
— Вам телеграмма, — ответил киллер. — Международная.
— Из Америки?
— Да.
— Молодой человек, из Америки мне обычно звонят.
«А ты парень не промах». — Волынский мысленно аплодировал старику.
— На этот раз вам прислали телеграмму, — продолжал гнуть свою линию киллер. — Могу зачитать.
— Сделайте одолжение.
Киллер вытащил из-за пояса «Макарова» с глушителем. Он, очевидно, решил стрелять сквозь дверь.
— Вы слушаете?
Больше терять нельзя было ни секунды.
— Слушаю! — громко, так, что по подъезду прокатилось эхо, гаркнул Волынский.
Киллер обернулся и увидел то, что никогда в своей жизни не видел: с площадки третьего этажа спускалось ему подобное, спускалось и раскачивалось, раскачивалось и палило из двух стволов. Это было до того жуткое зрелище, что киллер не выдержал — попятился и от испуга нажал спусковой крючок. Неудачно! Этот чертов орангутанг, продолжая раскачиваться, неумолимо приближался. И стрелял. Пули рвали одежду, обжигали кожу, одна из них ударила в плечо, и он, выронив пистолет, буквально влетел в стену, тут же получив еще один удар — стволом в солнечное сплетение, согнулся и сполз на пол.
— Борис Николаевич, вы гений! — крикнул Коля, награжденный за мужество и отвагу. Он в два прыжка одолел пролет, заломил киллеру руки, надел наручники.
— Шофера взяли? — спросил Волынский.
— Вроде да.
— Что значит «вроде»? — Волынский, перепрыгивая через две ступеньки, бросился к выходу. Но торопился он зря. Осинец все сделал грамотно. Как только раздались первые выстрелы, он перекрыл дорогу «жигуленку», выхватил пистолет и, открыв дверь, взял водителя на мушку.
— Руки за голову!
Водитель подчинился. Осинец сел рядом, обыскал его, но кроме сигарет, водительского удостоверения и паспорта ничего не нашел. Заглянул в бардачок — тоже пусто. Спросил удивленно:
— Ты кто?
— Парамонов Сергей Васильевич.
— Я спрашиваю: кто ты есть на самом деле? — Левой рукой Осинец прихватил Парамонова за волосы, а правую, с пистолетом, запустил между ног. — Наврешь — яйца отстрелю!
— Он меня нанял.
— Через кого?
— Сам. На улице.
— Куда ты его должен отвезти?
— До метро.
— И сколько же он обещал тебе отвалить… за две минуты работы?
— Пятьсот тысяч.
— Как его зовут?
— Сказал: Лева из Могилева.
— Стреляю!
— Кляну-у-усь! — заверещал Парамонов.
— Сейчас проверим, сознательный ты гражданин или сраный демократ. — Осинец выдернул из зажигания ключи, по привычке осмотрелся. Коля конвоировал киллера, Волынский, чуть поотстав, говорил с кем-то по сотовому, а по дороге в сторону Москвы бежал «жигуленок», не шибко бежал, около их «уазика» даже притормозил, и как только притормозил, из заднего окна появился ствол с глушителем. Осинец пулей вылетел из машины.