Маша Ракитина довольно часто выступала на телевидении — пела сольно и в составе своей группы, снималась в клипах, давала интервью, покупая зрителей детской непосредственностью и откровенностью. «Хочу быть богатой, знаменитой, любимой!» Так что имидж, как сейчас говорят, у нее был, публика ее боготворила и многое прощала. Все это Скокову было известно, и он, войдя в кабинет, думал увидеть эдакое длинноногое создание с осиной талией и с грудью Мэрилин Монро, но его глазам предстало совершенно другое существо — обиженная девчонка, готовая вот-вот сорваться в крик и слезы.
«Да, милая, следственный изолятор — не сахар», — посочувствовал ей Скоков. Он кивнул Спицыну — тридцатилетнему франту в светло-сером костюме и темных очках, сел в кресло, неторопливо закурил, испытывая терпение посетителей, и, наконец, остановил взгляд на Ракитиной.
— Я вас слушаю.
— Меня обвиняют в убийстве, — проглотив застрявший в горле ком, хрипло проговорила Ракитина.
Скоков молчал, продолжая пристально рассматривать звезду российской эстрады, и Ракитина, нервно покусывая тонкие, твердо очерченные губы, поведала ему в конце концов историю, которую он уже знал со слов Климова.
— Вот и все, — сказала она, достала из сумочки кружевной платочек, вытерла ладони и посмотрела на Спицына, который, успокаивая ее, многозначительно кивнул — все, мол, правильно, не волнуйся.
— У вас собственное дело? — спросил Скоков.
— Концертная деятельность.
— Группа большая?
— Вадим Решетов — исполнительный директор, пять музыкантов — ударник, труба, саксафон, гитара, аккордеон, мой муж и еще два мальчика, которые занимаются организацией концертов.
— Адвоката нет?
— Мы пользуемся услугами адвокатской конторы Спицына «Горное эхо».
Скоков перевел взгляд на Спицына.
— Вы учредитель этой конторы?
— Мой отец, Станислав Евгеньевич Спицын. — Спицын-младший кончиками пальцев достал из верхнего кармана пиджака визитку, протянул Скокову.
— Спасибо. Когда Ракитина обратилась к вам за помощью?
— Девятого числа, в день убийства.
— И что вы ей посоветовали?
— Вызвать немедленно милицию.
— Вы предпринимали какие-нибудь попытки найти ее мужа?
— Звонили в Петербург, куда он уехал по делам фирмы, но, увы, он там не появлялся.
— А зачем вы его разыскивали? Вы подозреваете…
Спицын, как бы отталкиваясь от невидимой стены, выкинул вперед ладони.
— Не мы — милиция! В голос орет: если не она, значит, он!
— А вы против такой постановки вопроса?
— Естественно.
— Почему?
— Это сделал кто-то третий. Это — заказное убийство. И ментам оно — поперек горла: не умеют они «заказы» раскрывать.
— Это не их вина, это их беда, — вздохнул Скоков, поймал взгляд Ракитиной и, призывая ее к откровенности, как можно мягче улыбнулся. — Маша, вы давно замужем?
— Лет пять-шесть.
— По любви вышли?
— Да.
— А когда пришло разочарование?
Ракитина с вызовом вскинула голову.
— Я его до сих пор люблю.
— Ну, а зачем же тогда…
— Изменять? — помогла Ракитина Скокову. — Я вас правильно поняла?
— Правильно.
— Тогда слушайте… На прошлой неделе я его поймала с девками и сказала: «Отомщу той же монетой!» А он, сволочь, не поверил — рассмеялся. Ну я и отплатила… С его другом. Он на меня давно поглядывал…
— Как зовут друга?
Ракитина на секунду растерялась, метнула короткий, тоскливый взгляд на Спицына, но тут же опомнилась, взяла себя в руки, сжала пальцы в кулачки и уверенно проговорила:
— Володя Слепнев.
— Чем он занимался?
— Понятия не имею.
— Где вы познакомились?
— В казино «Максим».
— Как вы там оказались?
— С мужем.
— Это я понимаю. Меня интересует другое — зачем? Поужинать, потанцевать, сыграть в рулетку?
— Меня попросили спеть.
— В казино?!
Наступило неловкое молчание. Первым нарушил его Скоков. Он резко качнулся вперед, упер кулак в щеку, и в его голосе послышались отцовские нотки.
— Дочка, если хочешь, чтобы я тебе помог, говори правду. Поверь, это в твоих интересах.
Ракитина, словно пловец, собравшийся уйти на глубину, глубоко, всей грудью, вздохнула, резким движением откинула со лба волосы.
— Я привезла ему деньги. Он проигрался, позвонил мне по телефону, и я привезла ему деньги, — повторила она, видя, что ей не верят.
— Неправда! — тихо и очень спокойно проговорил Скоков. — Игроки такого класса, как твой муж и Володя Слепнев, верят друг другу на слово. Так что, никто тебе не звонил и…