Ракитина вознесла руки к небу, хотела было перекреститься, но Скоков остановил ее.
— Бог грешников прощает, я — нет! — Он решительно встал. Поднялась и Ракитина.
— Хорошо. Я скажу: он проиграл меня в карты.
— Вот это другой разговор… — Скоков медленно опустился в кресло. — Садись! И расскажи, как выпуталась из этой истории.
Ракитина неожиданно успокоилась, достала из сумочки пачку «Мальборо» и закурила.
— Когда он мне об этом сказал, я онемела, слова не могла вытолкнуть, как будто током ударило или молнией… Затем спросила: «Навсегда?» А он: «На неделю».
— А в этот раз?
— Тоже на неделю.
— Он действительно уехал в Петербург?
— А вот это я и впрямь не знаю. Может, пьет где-нибудь, а может… играет.
— Где?
Вопрос прозвучал так грозно и резко, что Ракитина чуть не выронила сигарету.
— Скорее всего, у Решетова.
— Это ваш исполнительный директор?
— Да.
— Они что, друзья?
— В школе вместе учились.
Скоков удовлетворенно кивнул, открыл дверцу левой тумбочки шикарного — из красного дерева — стола, выдвинул верхний ящик, достал типовой договор и в графе «клиент обязан выплатить»… вывел цифру с семью нулями.
— Это наш гонорар. Устраивает? — Он протянул бумаги Ракитиной, но она даже не встала.
— Устраивает.
— Тогда распишитесь.
Ракитина подошла к столу, поставила подпись и ледяным голосом спросила:
— Все?
— Нет. — Скоков придвинул к ней телефон. — Позвоните мужу и скажите, что к нему подъедет ваш друг — побеседовать, задать несколько вопросов… Только спокойно, без взаимных оскорблений.
Ракитина кивнула и набрала номер.
— Дарья, ты?.. Здравствуй… Ладно, потом расскажешь… Гриша у вас?.. Спасибо. Я перезвоню чуть позже. — Она разъединилась и набрала следующий номер. — Вадим?.. Позови мне, пожалуйста, Гришу… Тогда передай, что к нему сейчас подъедет мой друг. Зовут его Семен Тимофеевич. Он желает с ним поговорить. Все понял?.. Будь здоров!
Ракитина бросила трубку и, глядя в пространство, проговорила:
— Они на даче. Адрес: Пушкино, Оранжерейный проезд, дом одиннадцать. Я могу быть свободна?
— Если потребуешься, где тебя искать?
— Дома, Семен Тимофеевич. Это по личным вопросам, в случае, так сказать, безысходной тоски, а по всем остальным… — Ракитина указала большим пальцем в сторону безмолвствующего, но с огромным любопытством наблюдающего за всем происходящим Спицына, — обращайтесь вот к этому господину: он обожает решать кроссворды! Всего доброго! — Она подхватила сумочку, стремительно развернулась и выскочила из кабинета.
ГЛАВА II
— Мы поехали за город, а за городом — дожди, а за городом заборы, за заборами вожди, — продекламировал Яша, окинув веселым взглядом высокий, двухметровый, глухой забор с дубовой калиткой, украшенной замысловатыми медными вензелями.
— Это точно! — Скоков с трудом отыскал небольшую кнопку звонка, несколько раз нажал и почти тотчас услышал басовитый лай собаки, торопливые шаги и резкий окрик:
— Барс, на место!
— Ждали, — сказал Скоков, оборачиваясь к Яше. — И ты меня жди. Сиди в машине и жди.
— Я могу быть спокоен?
— Ты что, пистолет прихватил?
Яша ответил неопределенно.
— Когда везешь на дело начальника, должен быть ко всему готов.
Щелкнул замок, калитка распахнулась, и перед Скоковым предстал среднего роста, крепко скроенный тридцатилетний мужчина в джинсовом костюме. Лицо помятое, взгляд озабоченный.
— Вы Скоков? — спросил он глухим от напряжения голосом. — Да.
— Заходите. Моя фамилия Решетов. Маша предупредила…
— Очень приятно, — сказал Скоков, шагая вслед за хозяином, осматриваясь и поражаясь запущенности участка. Все росло само по себе — произвольно, как в лесу.
Около резного крыльца с навесом они остановились, и Решетов, взмахнув рукой, указал в глубину сада.
— Гриша там, в баньке. — Усмехнулся и добавил: — Развлекается.
— Пьет?
— Четвертый день.
— Один?
— С девочками.
— Ваши знакомые?
— Шлюхи телефонные… Работают по вызову.
— А вы, значит, отдыхаете… — не то вопросительно, не то утвердительно проговорил Скоков, помолчав.
— А я, значит, отдыхаю.
— Поссорились?
— Нет. Я элементарно брезглив: девки спят с кем попало, так что… Можно и наварить что попало.