Михаил Викторович беседовал с каким-то молодым человеком, крепким, уверенным в себе и своих возможностях, так по крайней мере показалось Тойоте, ибо возможности парня подтверждал его взгляд, умный, цепкий, моментально оценивающий ситуацию — при появлении гостя он легко поднялся, но не как шестерка — с достоинством и замер, очевидно, ожидая, когда его представят.
— Не помешаю? — спросил Тойота.
«Что-то случилось, — подумал Михаил Викторович. — Без предварительной договоренности, без звонка, нарушив все правила конспирации, Тойота не явился бы. Да и вид у него — на море и обратно…»
— Здравствуй, дорогой! — Михаил Викторович крепко пожал протянутую руку. — Какими судьбами?
— Итальянцы говорят: все дороги ведут в Рим, — улыбнулся Тойота. — Мои друзья — в ресторан «Семь сорок»!
— Они правы: мимо меня не пройдешь и не проедешь. — Михаил Викторович представил Перцова и, поймав вопросительный взгляд Тойоты, пояснил: — Предлагаю, понимаешь, молодому человеку хорошую высокооплачиваемую работу, а он отказывается.
— Дело не в оплате, — мягко возразил Перцов. — Дело в том, что я хочу работать по специальности.
— Какой именно? — проявил интерес Тойота.
Перцов с первого взгляда понял, кто перед ним (фотографию Тойоты ему показывал Родин), но вида не подал, сыграл в просточка, заинтересованного в поддержке незнакомого человека.
— Я — командир взвода разведки.
— Это не профессия, — подумав, сказал Тойота. — Должность.
— … которая определяет профессию, — быстро добавил Перцов. — Я знаю в совершенстве подрывное дело, вожу автомобили всех марок, прилично стреляю, владею холодным оружием.
Тойота рассмеялся, перевел взгляд на Михаила Викторовича.
— Тебе этого мало?
— Он — индивидуалист. Работает без прикрытия и… терпеть не может начальство.
— А кто его любит? — усмехнулся Тойота. Он предложил Перцову закурить и, заметив на тыльной стороне ладони наколку — змея, обвивающая кинжал, спросил: — У тебя были неприятности?
— Из-за начальства, — хмыкнул Михаил Викторович, демонстрируя свою осведомленность. — Сто вторая с применением стрелкового оружия. Освободился по половинке.
Тойота снял очки, и Перцову показалось, что он на минуту заглянул в темные глазницы пистолетных стволов.
— В Афганистане воевал?
— Так точно, — по-военному отчеканил Перцов.
— А кого подрывать собираешься?
— Мне без разницы. Сегодня в кого пальцем ни ткни — мента, чиновника, Президента, не промахнешься: ворье первостатейное? Все под девяноста третью подпадают — вышка!
— Если я тебя правильно понял… ты, так сказать, вольный стрелок идейного направления. Верно?
— Можете называть как угодно — Робин Гудом, народным мстителем, националистом… Меня это не колышет.
Перцов сыграл удачно: Тойота чуть не прослезился, вспомнив, что и его когда-то газетчики окрестили современным Робин Гудом. Спросил, не скрывая интереса:
— Дорого берешь?
— Все зависит от сложности подхода к объекту. В общем, как у летчиков-испытателей: чем опаснее задание, тем выше оплата.
— Если не секрет… Каким образом ты проводишь операцию?
— У меня пиротехники знакомые, — хмыкнул Перцов. — Устраиваю маленькое кино: следую на машине за моим героем и в нужном месте нажимаю кнопочку… На следующий день пресса сообщает: вчера вечером, возвращаясь с работы, взлетел на воздух от радиоуправляемого взрыва банкир… ну, допустим, Иванов, который, по нашим сведениям, был связан с солнцевской группировкой.
— Действительно, как в кино, — задумчиво проговорил Тойота. — А ты себя не переоцениваешь?
— Это вы меня недооцениваете, — возразил Перцов.