Я опешил. Это был не Хреньковский! И все же это был он! Что же мне делать? Я ощутил легкую дрожь в коленях. Плохо, если это Юсуф Вольдемарович, которого здесь никоим образом быть не должно… И еще хуже, если это не он, потому что кто же тогда этот тип? Откуда он тут взялся? Уж не сошел ли я часом с ума?..
— Моя работа непосредственно связана с исследованиями Галина. А поскольку он, в отличие от меня, уже длительное время находится в контакте с объектом, не поговорить ли вам прежде с ним?
— Галин? Галин… — Хреньковский возвел очи горе. — Ну что ж, пусть будет Галин. Вызовите его.
Он не знал, кто такой Галин! А между тем они работали вместе и Хреньковский-то и ходатайствовал об отправке его на Станцию. Нет, этот тип определенно не Хреньковский.
— Я думаю, нам лучше пойти к нему самим, возможно, он сразу и продемонстрирует результаты своих наблюдений, — слукавил я, пропуская Юсуфа Вольдемаровича вперед. Я не хотел оставаться с ним наедине, а вчерашний разговор с Галиным не давал оснований надеяться, что тот поспешит откликнуться на мой зов.
Мы миновали коридор с жилыми ячейками и вошли в сектор лабораторных помещений. Юсуф Вольдемарович совершенно не представлял планировки Станции. Разумеется, это ни о чем не говорило, настоящий Хреньковский, я полагаю, тоже ее не знал. Он был из тех соляристов, которые писали и защищали свои диссертации, используя чужие выкладки и наблюдения. И, пока трудяги вроде меня прели в скафандрах, тренировались переносить невесомость и перегрузки, они, сидя в своих тихих кабинетах, отделанных настоящим дубом, оборудованных кондиционерами и охраняемых длинноногими секретаршами, отжимали сок из наших отчетов и разрабатывали фундаментальные теории.
Около герметической двери, разделяющей отсеки Станции, Хреньковский помедлил. Мне было интересно, как он поступит. До этого нам попадались только автоматические двери, открывавшиеся при нашем приближении. Хреньковский взялся за ручку и потянул ее на себя, потом попробовал толкнуть. Чтобы открыть такую дверь, надо снять два замка, и настоящий Хреньковский не мог этого не знать. Можно забыть расположение помещений Станции, особенно, если знаком с ним только теоретически, но при виде такой двери даже идиот поймет, что дергать ее бесполезно.
— На себя, — спокойно подсказал я.
— Без вас знаю, — огрызнулся Юсуф Вольдемарович и рванул дверь.
Она, естественно, не поддалась. Хреньковский поставил «дипломат» на пол и взялся за дверь двумя руками. Лицо его оставалось спокойным, лишь пиджачная ткань на рукавах натянулась.
Дверь заскрипела, завизжала. Я в ужасе попятился.
Дверь отворилась, из нее торчали мощные замковые полосы. Они были загнуты так, будто побывали под прессом.
— Все заклинивает, заедает! Даже двери подогнать не можете! — брезгливо сказал Юсуф Вольдемарович, оттер руки платком и пошел дальше.
Мне очень не хотелось иметь лже-Хреньковского за спиной, но все же пришлось пройти вперед, иначе Станция могла серьезно пострадать.
Я подошел к радиорубке. Судя по работе приборов, здесь кто-то был. Лже-Хреньковский остановился, с надменным видом верблюда посматривая по сторонам поверх очков и держа «дипломат» наизготовку.
Он успел оправиться от вопросов о работе и сейчас жаждал отчетов, объяснений и победных реляций, готовясь, в случае отсутствия таковых, метать громы и молнии на склоненные головы подчиненных. Нет, он все-таки очень похож на настоящего! Я представил лицо Галина, и рука моя задержалась около звонка — не порадую я его.
Дверь распахнулась, и Галин появился на пороге. Окинул нас острым взглядом, задержав его на моем лице. Появление Хрень-ковского его нисколько не удивило.
— Милости прошу.
Мы прошли в зал, разделенный перегородками на два ряда комнаток.
— Рад вас видеть, Юсуф Вольдемарович, — Галин протянул Хреньковскому руку. — Как вам нравится на Станции?
Я открыл рот от удивления, а Хреньковский, ответив на рукопожатие Галина, благосклонно кивнул:
— Приятно видеть, что хоть кто-то здесь работает и помнит, что здороваться с руководством можно не только бросая в него зажигалки. Впрочем, к этому мы еще вернемся.
Галин быстро взглянул на меня. Могу поклясться, что он при этом подмигнул мне!
— Я счастлив, что вы сможете на месте ознакомиться с нашей работой и разрешить накопившиеся у нас сомнения и вопросы.
И, не обращая на меня больше внимания, Галин подхватил Хреньковского под руку и увлек в следующий отсек. Там тотчас же зашелестели бумаги.