— В соседней комнате, в маленькой…
— A-а, ну да…
Только теперь, после того, как отпечаталась в форточке полная луна и свет от нее вымыл полумрак, Санька почувствовал, что воздух, из которого вылепливались вещи, исчез. Он остался в голове, и, чтобы вернуть его, нужно было закрыть глаза. Но этого делать как раз и не хотелось. И сразу вспомнилось, как вчера вечером, а может, уже сегодня ночью — он не смотрел на часы — ансамбль вернулся на хазу в Крылатском. Барабанщик-алкаш отвалил сразу. Как только они загрузились в «рафик» после драки, выяснилось, что ветеран ударной установки за эти короткие пять — семь минут успел утолить жажду водкой и уже не мог ни держать в руках палочки, ни держать себя на ногах.
Лось и Децибел к машине не вышли. Аркадий, пугливо оглянувшись на черный зев входа в кинотеатр, захлопнул дверцу «рафика» и торопливо ушел к своей «Вольво».
На квартире парни почти без слов, как в трауре, завалились спать, а Санька, вдруг ощутив свое одиночество, ощутив, как карьера певца закончена, ушел в большую комнату, постелил тощий матрас и сразу уснул.
— Это твои шмотки? — протянул в его сторону комок Андрей.
— Да.
— Тогда пошли. Только тихо.
Дверь безмолвно выпустила их. Плавно повернулся два раза ключ. Дом молчал, пытаясь уловить хоть какие-то звуки, но Андрей, похоже, научился жить без звуков.
Он с упрямым молчанием протянул Саньке все тот же комок.
— А зачем… мы ушли? — посмотрел на свои измятые серые плавки Санька.
— Одевайся. По дороге узнаешь.
— Зачем ты обрился?
— Тоже — по дороге. Все — по дороге…
ПРОГУЛКА ПО НОЧНОЙ МОСКВЕ
К стеклянной двери с той стороны прихромал заспанный мужик. Фуфайка черного цвета и намертво изжеванные темно-синие штаны делали его похожим на зека, выгрузившего вагон угля.
— Это я, Петро! — прохрипел в щель между стеклянными створками Андрей. — Оперой, мне позвонить надо!
— Ну, ты охренел!.. В полтретьего ночи!..
— Да на секунду открой!
— А кто это с тобой?
— Корефан. Он входить не будет.
— Ну, ладно. Подожди.
Поежившись, он снял стальную скобу с ручек и сделал между стеклянными створками узенькую щель. Мышь бы не проскользнула. Андрей сумел.
Полумрак за стеклом медленно всосал его лысую голову. Она, хоть и начал чуть-чуть отрастать волос, все равно выглядела самым светлым пятном во всей его фигуре.
Больными, неподчиняющимися пальцами правой руки Санька нащупал в кармане джинсов телефонный жетон. На дальнем углу улицы стояли две будки. Новенькие, будто с неба упавшие к старю чей, выцветшей стене жилого дома. На стекле будки четко выделялись буро-коричневые буквы «МГТС», а слева от них была нарисована такой же краской телефонная трубка, придавленная сверху буквой «М». Санька подумал-подумал и нехотя направился к этим надписям. За ними еле ощутимо виднелся брикет телефона-автомата и серая пластиковая трубка, совсем не похожая на ту, что нарисовал на стекле будки художник.
Когда он вернулся через пять минут, Андрей уже стоял на улице и вытанцовывал что-то латиноамериканское своими немытыми ботинками. От вида этого зрелища Саньке захотелось кинуть милостыню в фуражку. Но фуражки на асфальте не было. У ног Андрея ветер задумчиво трепал два обрывка сигаретной пачки. Один обрывок был белым, второй — синим. К первому хорошо подходила лысина барабанщика. Ко второму — Санькины джинсы.
— Ты куда пропал? — раздраженно спросил Андрей. — Я все ноги отморозил!
Он пошел от истоптанного в танце пятачка, словно боялся, что его заставят исполнить тот же номер на бис.
Еле успевающий за ним Санька поинтересовался:
— Ты можешь объяснить, куда мы идем?
— Ты что, не понял?
— Что не понял?
— Я от ментов сбежал.
— И что дальше? Решил вернуться?
— Не совсем.
— А ты знаешь, сколько дают за побег?
— Не пугай. Ты же сам из зоны бежать пытался, — и хитро, одними щелочками глаз, улыбнулся.
— Не из зоны, а из малолетки. И не пытался, а просто бузил. Если б они меня на попытке побега заарканили, я б по Москве не разгуливал…
Не выпуская из щелей глаз улыбку, Андрей шмыгнул носом, сунул мерзнущие руки в карманы куртки и все-таки объяснил:
— Сейчас мы будем офис Золотовского, этого козла, бомбить!
— Ты чего? — остановился Санька.
— Будем-будем… У него в компьютерах да в сейфе такие улики, что менты сразу от меня отстанут.
— И ты докажешь, что не убивал Волобуева?
— Запросто. И не только это.
По инерции Андрей прошел метров пять и теперь, обернувшись, стоял и смотрел на Саньку вроде бы спокойно, но в осунувшемся лице явно читалась просьба. Всем своим видом он умолял поддержать его, но сказать об этом вслух почему-то не хотел. Или не мог.