— Тогда я к вам…
Когда его элегантный, явно не из самого дешевого бутика, костюмчик, возник в проходе салона, Санька сменил образ с музыканта на коммерсанта. У музыкантов не бывает костюмов с отливом. Ростропович — не в счет. Он деньги сделал скорее на политике, чем на музыке.
Но если бы Саньке шепнули, что на незнакомце не просто костюмчик с отливом, а эксклюзив от Verri цвета глубокий кобальт за 1100 «зеленых», он бы принял его уже за банкира.
— А с чего вы решили, что мы — музыканты? — устраиваясь боком в кресле, поинтересовался Андрей.
— По подушечкам пальцев.
— Серьезно?
Поднеся к иллюминатору растопыренную пятерню, Андрей изучал в свете, отраженном комковатыми облаками, пальцы и ничего на них не находил, кроме густой сетки морщин.
— Да не у тебя, — сразу перешел на «ты» красавчик. — А вон у него, у вашего гитариста.
— У Эразма?
— Если его так зовут, то у него. Меня, кстати, Витей кличут. Неплохое имя?
— Нормальное, — ответил за обоих Санька.
— А тебя — Александром. Точно?
— Да.
— А тебя — Андреем.
— Откуда вы…
— Я же говорил, что я экстрасенс.
Карты в его пальчиках скользили беззвучно друг по дружке. Казалось, что он тусовал воздух, а не колоду.
— Достать пикового туза? — в упор глядя на Саньку, спросил он.
— Ну, достаньте…
— Оп-па!
Перед глазами у Саньки закачалась карта с одиноким черным сердечком, пробитым стрелой. Стрела, видимо, вошла слишком глубоко в сердечко, потому что на виду осталось только оперение. Тоже черное.
— Вы точно — экстрасенс! — восхищенно выдохнул Санька.
— Экстраординарное тут ни при чем, — вогнал Витя карту в колоду и, посмурнев, сразу стал еще красивее и еще породистее. — Я за вами регистрацию проходил. У стойки. Ваши билеты все видел. А на каждом из них — фамилия, имя, ну и прочее…
— Так сразу бы и сказали, — пробурчал Андрей.
— Ну что? Поехали?
— Только на интерес, — снова за двоих сказал Санька.
— Заметано!
Он резким движением сбросил на колени Андрея и Саньки по две карты и столько же положил на ручку кресла слева от себя. Когда его рука ныряла к их коленям, она напоминала змею, бросающуюся на жертв. Но боли от укусов не было. Просто карты выглядели кусками лейкопластыря, приклеенными на раны.
— Что скажут господа понтеры? — вкрадчиво спросил Витя-красавчик.
— А что нужно говорить? — не понял Андрей.
Возможно, он не понимал, в какую именно игру они играют.
На двух Санькиных лейкопластырях, которые оторвались от брюк почему-то слишком легко, не было ни одной картинки. Ни грациозная грудастая дама, ни валет с бешеными глазами, ни король с плечами культуриста не захотели к нему идти. На левой карте от густоты черных сердец зарябило в глазах. На правой сиротливо виднелось всего одно. Именно то, которое недавно демонстрировал Саньке красавчик. Только теперь оно казалось уже не сердечком, пробитым стрелой, а сгнившей свеклой, которую все-таки вырвали из земли. На левой карте, в уголках, красовались десятки, и Санька чуть не сказал: «Еще», посчитав туз за единицу, и уже почти под движение губ вспомнил, что в блэк-джеке туз может по желанию понтера идти и за единицу, и за одиннадцать.
— Очко! — совсем не по-игорному объявил он, и Витя-красавчик в изумлении развел руками.
— Я же говорил, тебе везет!
Когда он это говорил, Санька не мог вспомнить. Но спрашивать об этом не хотелось. Вполне возможно, что где-нибудь в аэропорту он ляпнул что-нибудь похожее, а вездесущий Витя случайно услышал.
— Так что, пацаны, сгоняем теперь на деньги? — спросил он одного Саньку.
Тому в бок ткнулось что-то твердое. Но и без этого напоминания Санька помнил, что летят они на юг, что внизу, на земле, а точнее, у моря, разгар курортного сезона, и карточных шулеров больше, чем торговцев шашлыками.
— Мы договаривались на интерес, — стараясь не терять вид дурачка, ответил Санька.
— Сразу видно, что ты — солист, — не поднимая глаз от колоды, совершенно спокойно произнес Витя-красавчик.
— Заметно?
— Голос чистый. А главную заповедь солиста знаешь?
— Главную?
— Ну да…
— Петь не под «фанеру»?
— Это не заповедь. Ее никто не соблюдает. Главная — не пить холодного пива после выступления.
И показал в улыбке ровные зубы из металлокерамики. Настоящие зубы такими ровными не бывают. Матушка-природа не додумалась.
— А хотите, ребята, я вам бесплатно будущее предскажу? Ближайшее будущее. На месяц вперед примерно, — безразлично спросил он и, хоть и не прозвучал ответ, стал раскладывать пасьянс на своих коленях и подлокотниках кресел.