— А мы свои приперли.
— Со своими нельзя. Все должны быть в равных условиях.
— Хорошая идея, — согласился Санька. — Свобода, равенство, братство. Буйное придумал?
— Нет, я, — покраснев, ответила она.
— Серьезно?
Нина хоть и выглядела сухой классной дамой, но все равно не создавала впечатления человека, от которого что-то зависело на конкурсе.
— Значит, ты его давно знаешь, — вслух подвел итог своим размышлениям Санька.
— Кого? — остановилась она.
— Ну, хозяина конкурса… Как его? Буйноса!
— Ты прямо экстрасенс!
Она впервые произнесла заветное «ты», и то, что она сделала это в столь восхищенной форме, заставило Саньку ощутить в душе какое-то новое чувство. Он вроде бы только в эту минуту понял, что стоит гораздо большего, чем думал о себе раньше.
— Заметно? — сделал он свирепое лицо. — Я могу предсказывать пожары, ураганы, катастрофы, а также курс доллара на следующие сутки как по линии Центробанка, так и по сделкам ММВБ!
Улыбкой она тут же уценила Санькину исключительность.
— Курс и я могу угадать. Он или на месте стоит, или на два-три рубля за сутки возрастает… А Владимира Захарыча Буйноса я давно знаю. С детства. Он у нас учителем физкультуры был…
— В Перевальном?
— Конечно. Он и жил-то в трех домах от моего. Это теперь — в лучшем доме Приморска, бывшем горкомовском…
— Надо же! Учитель физкультуры — и музыкальный конкурс! — восхитился Санька.
В его фразе смешались и удивление, и ирония, но Нина, как и положено человеку, который в любом слове и действии сначала видит плохое, а только потом хорошее, заметила иронию и сразу же решила постоять за своего бывшего учителя:
— Зря ты так. Из школы он ушел лет шесть назад. Не вечно же ему было нищенствовать. Знаешь, какая зарплата у учителя физкультуры?
— Знаю, — кивнул Санька, хотя и не знал.
— А у него родители-инвалиды. Два брата — школьники. Он уволился, организовал фирму по продаже недвижимости, взял кредиты и постепенно раскрутился…
— Рисковый мужик! — оценил его Санька.
— Он — умный, — с нежностью отозвалась о нем Нина, и Санька ощутил, что Буйное был для нее не просто бывшим учителем физкультуры и не просто организатором фестиваля, взявшим ее на работу.
— Я тоже, — шуткой решил он ослабить собственное ощущение.
— И потом он когда начинал, то риска почти не было, — не заметила она Санькину шутку. — Цены росли как на дрожжах. Кто не прозевал, обогатился.
— А теперь, значит, его эстрада заинтересовала?
— Прибыльно, — с безразличием к этому слову произнесла Нина.
— Неужели в тусовке, которая к нему привалила, есть какой-то навар? По-моему, одни расходы, — он начал старательно загибать пальцы на левой, свободной от мороженого, руке. — Проезд всем оплачен — раз, гостиница — два, аренда дворца культуры — три…
— Если бы не было прибыльно, не было бы схватки за этот конкурс, — не дала ему загнуть мизинец Нина.
— Серьезно?
— Еще как! В Москву, в минкульт, не меньше пяти заявок пришло. Я, правда, точно не знаю сколько, тогда меня еще в оргкомитете не было, но Владимиру Захарычу пришлось еще как побороться! И не всегда честно. Вы же знаете, какие сейчас чиновники…
— Знаю, — снова ответил Санька, хотя тоже не знал, какие же они сейчас.
— Взяточники на взяточниках, — объяснила Нина. — Но Владимир Захарович не только этим взял. Он предъявил гарантии от местной администрации в поддержке конкурса.
«Ну и гарантии!» — чуть вслух не сказал Санька. Видимо, пацаны с их суровой запиской и не менее суровым похищением в число гарантий не входили. Полчаса назад, когда он пришел в оргкомитет и сбивчиво объяснил, что они не могут из-за болезни гитариста прогнать репетицию, его подмывало все-таки рассказать правду об угрозах неизвестных пацанов и пропаже Эразма, но у теток в обшарпанной комнате-чулане в дальнем углу дома культуры были такие сонные лица, что он сразу почувствовал бесполезность этого. В милицию они уже пытались сообщить. Но там хоть участковый пришел. А что могли сделать толстые тетки с лицами продавщиц мороженого?
— Так в чем, если честно, прибыльность конкурса? — не слушая монотонный рассказ Нины, спросил он.
— Что? — она поморгала своими все такими же ненакрашенными ресницами. — A-а, ты про прибыль! Так ведь условия контракта. Там все написано.
— Правда?
Текст контракта, наглухо закрытый в чемодане Андрея, так и остался тайной для них всех. В общих чертах он, конечно, рассказал кое-что, но, видимо, самое важное осталось за пределами этих сведений.