— А в обед я вас пельменями угощу… Вот. У меня свежина с той недели есть. Сама растила.
— Это можно! — сдвинув очки на кончик носа, с интересом посмотрел на хозяйку Эразм. — А водочка в вашем тауне есть?
— Водочка есть! — воспрянула духом тетка. — В кинотеатре. Там магазин. А тауна… Нет, тауна нету…
— Это заметно, — обрадовался Эразм.
— Точно свет через два часа дадут? — недовольно спросил Андрей.
— Так по плану ж! Завсегда давали! Если…
— Андрюха, дай ноты вашего «Воробышка», — оборвал хозяйку Эразм. — Надо ж знать мировые хиты!
— На, — протянул два листка вместо Андрея Виталий. — Шедевр — не шедевр, а идет на ура…
— Этого мало, — вздохнул Андрей. — В финале, если выйдем, нужно две вещи прогнать…
— Сделаем что-нибудь из старого, — изобразив вошедшего в раж гитариста, подергал безмолвные струны Игорек — Роковое что-нибудь?
— Лучше попсу, — покачал головой Андрей. — Председатель жюри — Покаровская, лирическая певица, звезда восьмидесятых. Она рок не переварит…
— Ты ж сам говорил, что в жюри есть рок-мэны. И металлисты есть, — прогудел Эразм. — Как раз в масть попадем?
Ничего не понимающая тетка пожевала обветренными губами и лениво всплеснула руками.
— Вот куры-дуры! Опять в огород полезли!
Ее галоши-лодки заскользили по земле. Казалось, что они сами плыли к злодейским курам, а хозяйка вынуждена была уже за ними передвигать ногами.
Эразм, мгновенно забыв о споре, углубился в ноты. Его губы шевелились, будто он знал буквы, которыми зашифрованы нотные знаки, и первым на земле проговаривал их.
— Ре-бимоль, до, ля-бимоль, фа, — шептал Эразм загадочные слова, но шептал так громко, что галоши хозяйки замерли на дорожке. — Мужики, я это где-то слышал. Типа одной древней песенки. Помните, там что-то типа «Мы едем, едем, едем в далекие края, хорошие соседи, веселые друзья»…
— Уже проехали, — напомнил ему Виталий. — Там фа-мажор, а у нас — фа-минор. Врубился?
— Плагиат в чистом виде! — не согласился Эразм.
— Ты учи ноты и помалкивай, а то еще заставим оранжировку делать.
Галоши опять заширкали по дорожке. Хозяйка уносила в огород такое ошарашенное выражение лица, будто только сейчас узнала, что поселила в дом не музыкантов, а инопланетян.
Подойдя к барабанщику, Санька загадочно попросил:
— Андрей, тебя можно на минутку?.. Выйдем на улицу…
Барабанщик без слов подчинился его команде. Он один-единственный заметил ночью, что Санька куда-то ходил, но упрямо молчал до этой минуты.
Андрей внимательно выслушал рассказ о роллере Ковбое, о ночной погоне и двадцати с лишним записках-предупреждениях.
— И что ты об этом думаешь? — тихим вопросом отдал он Саньке инициативу.
— Ясно одно, — посмотрел вдоль пустой, иссушенной улицы Санька. — Мы лично, точнее, наша группа никому персонально не нужны. Угрозы пришли всем. Или почти всем…
— Глупо получается, — поморщил уже красный, прихваченный курортным солнцем лоб Андрей. — Тот или те, кто хочет выиграть конкурс, пытается убрать всех конкурентов сразу. Один останется — ему и первый приз, эту раковину, дадут? Да ничего ему тогда не дадут! Фигня это все. Если хоть два-три человека останется, уже конкурс развалится. Уже его никто проводить не будет…
— Ты точно сказал — разваливается, — похвалил его Санька. — Дело не в музыкантах. Девяносто девять из ста, что никакой войны с конкурентами-исполнителями нет. Кто-то хочет развалить сам конкурс…
— Точно! Этот богатей местный… Ну, как его?..
— Буйное.
— Во-во, он! Он стал у какого-то местного барыги на пути. Может, по бизнесу в Приморске, может, конкурент по казино или там ночному клубу… У них есть еще ночные клубы в городе?
Санька фыркнул с резвостью лошади:
— А то! Целых пять! Это же курорт! Сюда люди приезжают денежки спускать.
— Значит, среди хозяев тех клубов нужно искать врагов Буй-носа. Или среди хозяев казино…
— А зачем? — не понял Санька. — Зачем искать-то?
— Но ты же милиционер!
— Бывший, Андрюша! Бывший! И не более. И не наши это дела по большому счету. Я уж подумываю, что можно в гостиницу вернуться. Зачем эта конспирация? Бандитам нужны не мы. Совсем не мы…
ИНТЕРВЬЮ С ПАМЯТНИКОМ
С первым же шагом в кабинет Буйноса Санька ощутил себя погружающимся в ледяную воду. Кондиционер мощной сплит-системы, белоснежный брикет у потолка, со старательностью сделавших его японцев гнал и гнал в комнату холод, и оттого сам кабинет после изнуряющей жары на улице почудился чем-то инородным, совсем не являющимся частью Приморска.