— Здрасьти, — под удар чемоданов по асфальту поздоровался с девушкой Санька.
— Наверное, с этим рейсом только ваша группа прилетела, — грустно сообщила она.
Видимо, если бы все участники конкурса прибыли в Приморск на одном самолете, ее счастье не имело бы предела.
У девушки был высокий, по-учительски выпуклый лоб, совсем не модная прическа и совершенно немодная одежда. В таком платье из крепдешина — синее, в крупный белый горох — можно было выйти на улицы города в середине шестидесятых, и никто бы на него не обернулся. Вдобавок ко всему лицо у девушки не хранило на себе прикосновений помады, пудры или туши, и Санька, удивившись больше всего тому, что длина ее светлых ресниц как раз и не подчеркнута тушью, самым распространенным женским атрибутом обольщения, почему-то решил, что имя у нее должно быть соответствующим: или Фрося, или Алевтина.
— Санька, — протянул он красную ладонь.
— Нина, — положила она на нее свои подрагивающие пальчики.
Он подержался за ее холодную кисть ровно столько, сколько нужно, чтобы не вызвать недоуменный взгляд, и снова перешел на намеки:
— Солист.
— Что? — не расслышала она под нудный женский голос, объявляющий отлет их борта уже в Москву.
— Я говорю, я — солист. А вы?
— Я из оргкомитета конкурса. Технический работник.
— Это как?
— Обеспечиваю доставку конкурсантов в гостиницу.
— Номера «люкс»?
Краснота рывком вернулась на ее щеки. Она подумала о чем-то своем и все-таки не решилась ответить. В «люксы» ехали отдыхать такие, как Витя-красавчик. Для никому не известных музыкантов хватало и трех звезд.
— Вы из Приморска родом? — пытался расшевелить ее Санька.
— Почти.
— Это как?
— Тут поселок рядом есть. Я там живу.
— Везет. Всю жизнь — на курорте!
— Это для отдыхающих курорт. А я, бывает, что за сезон ни разу и в море не искупаюсь…
— А вот когда все приедут и некого будет встречать, вас уволят?
— Почему же? Я же технический работник.
— То есть без вас конкурс развалится?
— Не развалится, — с учительской строгостью ответила она и наконец-то опустила транспарант.
Даже сейчас, поздним вечером, под дыхание морской прохлады, в полумраке спасительной тени Приморск ощущался чем-то жарким, парким и сонным. Сразу захотелось пить, хотя жажды в общем-то не было. Просто, видимо, Приморск любил заставлять людей пить. Что угодно. Одним хватало воды, других тянуло к вину.
— А вот и мы! — озвучил свой приход Андрей.
На нем висело все остальное, что еще оставалось на транспортной дорожке. Долговязый Эразм грел руки в бездонных карманах джинсов. Его единственный груз — его же гитара — пряталась в чехле за спиной и напоминала ружье.
— Девушка, а в Париже этой весной вы не были? — смешно подергивая носом на каждом слове, спросил Эразм.
— Товарищи, следуйте за мной! — неожиданно громко объявила Нина.
Все и так уже стояли в трех метрах от нее. Митинговая громкость не требовалась. Может, она хотела растормошить Игорька и Виталия, скрепленных одним проводом. Они стояли, отвернувшись от всех, и поедали глазами девушек в купальниках, сидевших за столиком придорожного кафе на той стороне улицы и эротично поедавших мороженое. За соседним столиком сидел парень в серой майке и тоже улыбался, глядя на бойких девушек. Когда одна из них задержала белый брикет дольше обычного во рту и, медленно вынув его, с замедленной старательностью облизнула губы, Игорек и Виталик одновременно крикнули: «Й-йеа!», и правая ладонь одного из них хлопнула по левой ладони другого. В эту минуту они уже казались не сиамскими близнецами, а единым существом.
— Автобус ждет нас на стоянке за вокзалом! — напомнила о своей начальнической роли Нина.
— А вы случайно не работаете по совместительству старшиной роты? — сдвинув очки к кончику носа, поверх них посмотрел на голосистую девочку Эразм.
Из-за его долговязой фигуры, которую и без того удлиняла черная майка с пижонистым V-образным вырезом у горла, вылетел кто-то синий и жадно, затравленно дышащий.
— Вы того… артисты? — спросил он и облизнул губы быстрым язычком.
— Чего? — обернулся на него Андрей.
— «Мышьяк»?
Теперь уже парень говорил только с Андреем. Другие для него не существовали.
— Ну, «Мышьяк»…
— Из Москвы?
— Да. Из Москвы. А есть «Мышьяк» из Тамбова?
Парень странно подвигал туда-сюда ногами, и Санька только теперь увидел, что он не весь синий. Кроме действительно синих майки, джинсов по колено и бейсболки на загорелой до меди голове его ноги утяжеляли оранжевые ботинки с роликовыми коньками. Как и положено любому продвинутому роллеру, на парне чернели наколенники, налокотники и перчатки без пальцев. На правой руке они были сжаты в кулак.