— Ну, есть?
— Есть, — грустно ответил лейтенантик.
— Как его зовут?
— Букаха, — еле слышно произнес милиционер.
— Где? — не понял Санька и посмотрел себе на левое плечо. Ничего по нему не ползло.
— Его так зовут… Кличка, — еще тише пояснил лейтенант.
Пятна на его рубашке уменьшились и стали по краям рваными. Парню будто бы возвращали на время отобранные части рубашки, а он этого не замечал. Звуки для него были почему-то важнее милицейской формы.
— Он весь город контролирует или какой-то район? — спросил со знанием дела Санька.
— Весь. Он пасет центр и оба рынка. И вообще следит за порядком.
— Буйное ему дань платит?
— Я не знаю.
— Он — «вор в законе»?
— Нет. Но он очень крутой.
— Твой начальник может организовать с ним встречу?
— Не знаю. Я доложу.
— Скажи, что если он не может, то пусть в УВД города позвонит. Там явно есть выходы на этого… как его?.. Комара?..
— Бу… Букаху.
— А почему такая кличка?
— Увидите — поймете.
— Саша, мне нужно идти, — подходя к ним, негромко произнесла Нина.
Плечи лейтенантика дрогнули, словно его пнули в спину. Он сразу стал худее, ниже и еще мокрее.
— Разрешите идти? — одновременно шлепнул он по слипшимся волосам фуражкой и прижал к козырьку узкую ладонь.
— Иди. Про этого… ну, что говорили, не забудь. Я позвоню через час.
— Есть!
Он стремглав бросился по коридору, а Нина, не поняв его резвости, буркнула:
— Глупый какой-то! И папа говорил, что он всего боится…
— Оботрется.
— Это не наши проблемы, — сухо констатировала она. — Ты не забыл, что в шестнадцать ноль-ноль — жеребьевка?
— Нет, не забыл.
— Пожалуйста, не опаздывай.
— Ну конечно…
Он смотрел над ее плечом на телохранителя Буйноса. Здоровяк в уже привычном черном блузоне с пластиковой визиткой на груди стоял, прикусив нижнюю губу, и бережно, по одной, передавал мужику-сурдопереводчику купюры. Каждую из них мужичок смотрел на просвет, и, когда он вскидывал маленькую, по-детски круглую головку, становилась видна розовая проплешь на макушке. У нее была точно такая форма, как у овала в углу телеэкрана, в котором появлялись женщины, молча машущие руками.
— Извини, — остановил Саньку Нину. — У меня еще один вопрос. Маленький.
— Я слушаю.
— Ты сказала, что Буйное входил в сборную Союза по академической гребле. Правильно?
— Да. Входил. А что?
— В этот момент он жил в Перевальном?
— Нет. Вообще-то Владимир Захарыч из Подмосковья родом. Он к нам приехал в школу работать. Тогда он уже в сборной не греб. Здесь и поселился…
Санька удивленно сплющил губы. Нина заметила это и тоже решила удивиться.
— Тебя что-то взволновало? — спросила она.
— Странно… Из Подмосковья — и сюда. Даже не в Приморск, а в какое-то Перевальное…
— Зря ты так! У нас хороший поселок. Глушь, конечно, но народ хороший.
— Пока не заметил.
— Вот увидишь, гитары переломал не местный!
— Я тоже, кстати, так думаю, — задумчиво ответил Санька. — Может, Буйное рассказывал тебе когда-нибудь, почему он переехал сюда?
— Ты думаешь, это может быть следом?
— Сейчас даже пылинка способна изменить путь поиска, — с излишней напыщенностью произнес он, а на самом деле подумал, что Буйное — совсем рядом, за стенкой, и нужно всего лишь попасть к нему в палату и отказаться от своих обещаний, и мир сразу станет лучше и проще.
— Ему присудили там условный срок, — еле слышно выдавила Нина.
— За что?
— Это тоже важно?
— А как же!
— Он… Ему… В общем, ему вменяли в вину неосторожное убийство. В драке. Они пошли командой гулять и встретили возле водохранилища, на котором тренировались, местных ребят. Повздорили. Была драка. Владимир Захарыч кого-то там сильно ударил. Он умер. Хотя бил не только он один. Но обвинили его одного. Я даже не знаю, что его спасло. Может, адвокат хороший попался. Такое иногда бывает…
— Бывает, — тупо повторил Санька.
— Когда его выпустили, то начались угрозы. Младший брат убитого обещал отомстить за него. Владимир Захарыч вынужден был уехать оттуда. Нет, он не испугался. Его просто уговорили умные люди. Так вот он у нас и появился. А вообще-то он хороший человек…
— Город или там район в Подмосковье, где все случилось, ты сможешь узнать?
— Конечно.
— Тогда это… Передай сведения отцу. Я к нему должен после обеда в отделение заскочить. Ладно?