— Ну и что теперь? — вяло отбивался Санька. — Попросим еще раз исполнить?
— Хреново другое, — дернулся Игорек. — Ты с припевом опоздал. И сфальшивил в одном месте. Раньше ты такие пенки не пускал…
— Не сфальшивил, а не вытянул терцию, — поправил Виталий. — Вряд ли мы теперь в десятку попадем…
У него был самый изможденный вид. Он будто бы не играл на клавишных, а разгружал вагон угля.
— Спать охота — жуть, — вздохнул он. — А еще к этому ехать… как его?
— Зря вы мужики! — напомнил, что тоже имеет право голоса, Альберт. — Здорово исполнили! У нас бы в кабаке не меньше десяти раз такое на бис заказали. Это же свежак, а не римейк с какого-нибудь тухлого хита…
— Андрей, — снова вспомнил глаза Санька, — я в фойе смотаюсь. На зрителей посмотреть надо…
— Не насмотрелся еще?
— Ну надо! Там один парень…
— Машина — у входа, — заставил всех обернуться человечек Букахи.
Когда он появился в коридоре, ведущем на сцену, никто даже не мог сказать. Как будто бы прошел сквозь стену.
— Хозяин ждет, — зачем-то показал он всем лежащий на ладони телефон мобильной связи.
— Я в фойе на секунду, — рванулся мимо него Санька и тут же ощутил на запястье жесткие, как кольца наручников, пальцы.
— Хозяин шуток не любит, — не разжимая тисков, тихо пояснил человечек Букахи. — Всем — в машину!
ГАЛСТУК ЦВЕТА МОРЯ
Ковбой не любил этот дом, не любил эту дверь. Но еще сильнее он не любил человека за дверью, и когда он открыл на звонок, то постарался произнести вопрос как можно безразличнее:
— У тебя галстук синий есть?
Мамашин сожитель, возникший в дверях, стоял в той же, что и всегда, застиранной майке и в том же октябрятском трико. Его челюсти работали исправнее автомобильного двигателя у новой иномарки. Почему-то раньше Ковбой не замечал жвачечного пристрастия мужика, но после того, как белобрысый певец из группы с дурацким названием «Мышьяк» сказал об этом, у него каждый раз при встрече начинали чесаться костяшки пальцев. Почему-то думалось, что хватит одного удара снизу, чтобы челюсти перестали перемалывать таинственное содержимое рта.
— Ты чо такой расфуфыренный? — не отступая ни на шаг, спросил мужик. — Женишься, что ли?
— Нет. Эмигрирую на хрен, — не сдержал он злости.
— Такой страны нету.
— Какой?
— Ну, чтоб называлась Нахрен, — пофорсил знанием географии мужик.
— Уже есть, — раздраженно ответил Ковбой. — Вчера переименовали одну колонию в Африке.
— Правда? — чуть не поверил мужик.
— Чтоб мне с места не сойти!
— А зачем тебе синий галстук? — сплюнул под ноги, на площадку, мужик. — Пиджак же красный…
Нагнув голову, Ковбой с отвращением посмотрел на пиджак. Он был даже не красным, а свекольного цвета. К тому же на размер больше. Но другого пиджака, в котором, по его мнению, не было бы стыдно зарулить в казино, не нашлось на всей улице. Этот дал пацан-рэкетир с соседней. Он же разрешил на один вечер напялить его красные, как кусок говядины, ботинки. А вот брюки уже пришлось добывать в другом месте.
— Пиджак нормальный, — поднял подбородок Ковбой. — Брюки синие. Не видишь, что ли?
— Ладно, — согласился мужик. — Подожди.
И захлопнул дверь. Он редко пускал его вовнутрь. Тогда, после дикого надсадного бега от чокнутого музыканта, он бы, наверное, тоже не впустил, но Ковбой вбил его всем телом в квартиру, захлопнул дверь и, еле одолевая одышку прохрипел: «Меня здесь нету!.. Понял?»
Мамаша была на работе. Он так и не понял, ради чего два года назад она ушла к этому жующему быку, который уже лет пять числился безработным и даже не подавал позывов где-нибудь заколотить деньгу. Хотя, возможно, она ему и не требовалась, раз он изобрел новый вид бесконечной еды-жвачки.
— На! — протянул он из приоткрывшейся двери нечто старомодное и узкое.
— А другого нету? — брезгливо взял двумя пальчиками провонявший нафталином галстук Ковбой.
— Нету. Ты ж синий просил…
— Ну, может, не совсем синий… А чтоб с сининкой в рисунке…
— У меня не магазин. Галстуков всего два. Этот и черный, с пальмой…
Ковбой приложил галстук к груди. Он смотрелся на фоне модного пиджачка, как седло на корове.
— А денег у тебя взаймы нету? — сунул галстук в карман Ковбой. — Совсем немного. На раскрутку…
— На что?
— Ну, в рулетку иду играть. В казино.
— Я вот мамаше твоей скажу про казино! Вместо того чтоб учиться пойти или работать…
— Ну, ты тоже, предположим, не передовик труда, — перенес вес на правую ногу Ковбой.