— Ну так что? Цена тебя устраивает?
— Какая цена?
— Я уже говорил. Сумма гонорара группы за первое место плюс десять процентов от нее сверху.
— А почему — десять процентов?
— За нагрузку. Это бизнес. А в бизнесе должны быть проценты. Иначе это колхоз, а не капитализм!
Он снова щелкнул зажигалкой, но сигареты ни в пальцах, ни во рту не было, и этот рождающийся и тут же умирающий огонь тоже почудился Саньке частью гипнотического ритуала. Цепи, череп, засушенные летучие мыши и огонь всегда входили в обязательную атрибутику колдуна.
— Согласен?
— Я же не один выступаю. Надо с ребятами посоветоваться. Может, они не захотят…
— Слава дороже денег. Вы потеряете «бабки», но приобретете известность. О вас напишут в газетах. Покажут по «ящику». Что еще нужно дебютантам? Деньги придут потом. И сами не заметите, как они потекут рекой..
— Как у Гете, — тихо произнес Санька.
— Что?
— Нет, ничего.
Не пересказывать же содержание длиннющего «Фауста», особенно тот кусок, где главный герой продает сатане Мефистофелю душу за возможность достичь всего в жизни.
— Посоветуйся со своими, — предложил Витя-красавчик. — Здесь ты меня найдешь в ближайшие дни.
— А это… — встрепенувшись, вспомнил, что же хотел спросить с самого начала, Санька. — Ты помнишь предсказание в самолете?
— Какое?
— Ну, ты тогда сказал про четыре колеса, исчезнувшего парня, одного из нас, про раковину и красные кусты… Как ты это… ну, разглядел?
Пламя зажигалки трижды проткнуло душный воздух каюты. Оно выглядело язычком змеи, вылетающим из пасти. Змея могла укусить, но могла и отползти. Все зависело от ее желания.
— Са-ашенька, — пропел Витя-красавчик, — я тебе уже говорил: я — профессионал. Что-то возникает в форме видений, что-то я могу и так спрогнозировать. Предсказывать можешь и ты. Вот ответь, ты можешь предсказать что-нибудь из того, что произойдет завтра. Можешь?
— В принципе, да…
— Например?
— Ну, репетиция…
— Еще.
— Ну, пару встреч, — вспомнил о Ковбое и Лучникове Санька.
— Вот видишь! Ты предсказал и теперь будешь прилагать все силы, чтобы события совершились. И не только потому, что они тебе важны, а, скорее, из чувства самоудовлетворения. Ты захотел — и сделал. Примерно так же я спрогнозировал ваше будущее. Но мазками, в общих чертах. Как Нострадамус. А ты подогнал мои образные слова под уже свершившееся. Как люди сейчас подгоняют бред Нострадамуса. Правильно?
— Но такие совпадения!
— Какие? Думаешь, я помню, что я нес в самолете?
— Ты сказал, на вас наедут четыре колеса…
— Ну и что? Кого-то сбила машина?
— Нет. Там другое, — не стал говорить о Ковбое Санька. — А вот конкретное: один из вас пропадет, и вы будете его искать, но он окажется рядом…
— Понимаешь, я когда вашего гитариста… как его?..
— Эразм.
— Когда Эразма увидел, сразу понял: кадр еще тот! Такой элементарно может зацепиться за первую же попавшуюся в Приморске юбку и напрочь забыть и о группе, и о конкурсе. Тем более, что он и не член группы. Правильно?
— Да, он приглашенный.
— Вот видишь!
— А красные кусты и раковина?
— Это была вспышка. Видение. Закрыл глаза, и перед ними всплыло что-то похожее…
— Но ты же, кроме всего прочего, предсказал нам, что мы не победим…
— А что, победите?
Перед Санькиными глазами как мазки видений у Вити-красавчика, промелькнули солист с одним височком в резиновых кедах, прозрачная Жозефина, никогда не виденная им «Ася и Бася», и он понял, что это не предсказание вовсе. Такое он мог предугадать и без помощи экстрасенса.
— Ладно. Я пошел, — протянул Санька руку собеседнику.
Не отрывая зада от мягкого кресла, Витя-красавчик положил ему в ладонь вялые пальчики, дал за них подержаться и со странным безразличием напомнил:
— Поговори с ребятами о нашем договоре. Десять процентов — это совсем немного. Пока я еще свободен. Пара-тройка дней у меня в запасе есть. А потом начнутся трудовые будни. Лечение гипнозом. Предсказание любви. Приговор, приворот и снятие сглаза. Короче, полный набор…
— Я скажу, — пообещал Санька и, уходя, заметил в чемодане Вовы-красавчика цветной рекламный буклет конкурса «Голос моря».
В ту минуту Санька подумал, что экстрасенс темнит. Скорее, он уже работает гипнотизером на какую-нибудь группу. Или на три-четыре сразу. Чтоб наверняка. Кто-то же все равно победит.
ПОЛНЫЙ КАБАК
Рестораны без посетителей выглядят еще беспомощнее, чем опустевшие стадионы. Возникает ощущение, что их строили напрасно.