— Неужели ты не боишься, что тебе придется вернуться в Москву? — со злостью швырнул парик на диванчик рядом с Санькой Витя-красавчик.
— Это тебе нужно бояться. На твоем месте я бы свалил не мешкая.
— Значит, ты заложил меня Буйносу?
— Я — не шестерка, — огрызнулся Санька и брезгливо сдвинул парик пальцами к краю диванчика. — Я — певец. И мне, честно говоря, начхать на ваши взаимоотношения.
— Так зачем ты пришел?
— Хотел узнать, почему ты больше всего издевался над нашей группой…
Витя-красавчик бережно сел на уголочек стола и, приподняв левую руку, упер ее в бок.
— Снаряжение и «ствол», кстати, можешь снять, — посоветовал Санька. — Еще пролежни образуются. Это я тебе как бывший мент говорю. Меня бояться не нужно.
— А твоих корреспондентов? — кивнул на закрытую дверь каюты Витя-красавчик.
— Ты точно шуток не понимаешь! Я пришел сам. И без «ствола». Это ты еще одного волкодава в каюте напротив держишь…
— С чего ты взял? — не смог сдержать густой красноты, плеснувшей по лицу, Витя-красавчик.
— Сквозь двери вижу.
— Ой ли?
— Мне сказали, что красные «Жигули» уехали от Дворца культуры с двумя людьми. За руль ты сам не садишься. Того, кто тебя привез, задержали люди Буйноса. Я имею в виду парнишку с родинкой на левой щеке…
— Нутром чувствую, альпинист загремел не без твоей наблюдательности, — сморщил лоб Витя-красавчик.
— Кстати, как его звать? — поинтересовался Санька.
— Кого?
— Альпиниста.
— А тебе-то что? Пусть менты голову поломают.
— Думаешь, он до этого не светился?
— Судимости у парня нет.
— А у стриженого?
— Какого стриженого? — вроде бы игриво стал он размахивать ногой.
— С родинкой. Который по твоему приказу бросил бутылку с зажигательной смесью в офис Буйноса…
— Ты гонишь лишняк, — чуть быстрее замахал ногой Витя-красавчик. — Я не знаю ни о какой бутылке. И ни о каком стриженом…
— Ну как же! Забыл своего водилу? За полчаса уже напрочь забыл? Ты же ему поручал раздать записки… Точно? И он тебе в Москву звонил, что их развезет парень-роллер… Точно? Он еще сказал, что у него коньки чудные — без двух колесиков… Точно, предсказатель?
— Мальчишка, говоришь? — еле заметно растянулись в улыбке щеки Вити-красавчика. — Честно говоря, я опять тебя не понимаю. Ты меня с кем-то спутал. Явно спутал.
— Ну, здравствуйте! Ты же сам из машины с интересом наблюдал мою встречу с этим мальчишкой. И это тоже забыл?
— Ты у психиатра давно на приеме был?
— Зря ты от всего отказываешься. Думаешь, парня с родинкой отпустят за недостатком улик? Не отпустят. Он по дурочке сделал две существенные ошибки: обрезался стеклом, когда разбивал его, и оставил свои пальчики на камне, которым выбивал это же стекло. В офисе Буйноса…
— Я тебя не понимаю.
— И еще одно. Есть свидетели его работы по раздаче записок. Они запомнили у твоего парня майку с символикой баскетбольной команды из НБА и кроссовки с четырьмя полосками! — выпалил Санька и подумал, что он — тоже свидетель, раз видел эту же майку и эти же кроссовки в проеме между гаражами. — На квартире, которую снимал парень, их уже обнаружили. Мне сказали об этом охранники Буйноса…
Нога Вити-красавчика перестала изображать из себя маятник.
— Значит, ты все-таки заложил меня Буйносу, — уже уверение сказал он. — Как пить дать заложил!
— Я уже отвечал по этому поводу, — раскинув руки, положил их Санька ладонями на кожаную обивку диванчика. Она была влажной. Или ладони — влажными? — А если ты имеешь в виду пожар в твоей московской студии звукозаписи, то это уже сам Буйное. Это его личное творчество. Поверь мне, Прокудин, — впервые назвал его по фамилии Санька и просто физически ощутил, как отвердела вся фигура Вити-красавчика на столе.
— Значит, все-таки ты заложил…
— Повторяю для людей со слабым слухом: я к поджогу никакого отношения не имею. Как Буйное тебя вычислил, мне не ведомо. Возможно, по звонкам-угрозам. Твои люди ведь звонили ему. А чаще других — парень с родинкой. А у него московская певучесть в говоре…
— Столичных конкурентов по тендеру у Буйноса было трое, — не согласился Прокудин.
— Вычислить одного из трех — это пионерская работа. Даже не требуются навыки сыщика. Достаточно было узнать в «Шереметьево-два» по авиабилетам, человек из какой шоу-конторы по весне летал на Майорку — и все. А летал и пас Буйноса парень с родинкой. Сотрудник студии звукозаписи Виктора Прокудина… Мне его красный загар долго не давал покоя. Я, видишь ли, по бедности ни разу не был в Средиземном море и не знал, что кожа белой расы приобретает загар с красным оттенком именно там…