Мила остановилась на пороге. Даже со своей неистребимой привычкой манерничать, она замешкалась, увидев человека с оружием, пребывающего явно не в себе и, мне кажется, не решилась бы подойти к нему, если бы Филин не соскочил со стола и не кинулся к ней.
— Мила! Черт подери! Я же вас ничем не обидел! Садитесь! Это кошмар! Это полный ужас! — Он перевел взгляд на меня и Влада и крикнул: — Вон отсюда? Очистите купе!
Мы с удовольствием подчинились. Впервые с момента, как Филин захватил поезд, мы с Владом без риска для жизни смогли остаться наедине. Как только дверь купе за нами закрылась, я схватил Влада за руку и потащил в тамбур.
— Быстрее! — торопил я. — Надо все обыскать! Где-то должен быть автомат сержанта!.. Черт возьми эти узкие двери!
— Пожалей себя, сотрешься! Да что ты дергаешь меня за палец!
Влад волочился за мной, как слон за погонщиком. Доза отравы, которой он успел надышаться, сделала его апатичным и вялым. Он еще не соображал достаточно хорошо, а я еще не мог выражать свои мысли спокойно и последовательно, потому нормально общаться друг с другом мы не могли и лишь сыпали междометиями и ругательствами.
Тамбур, примыкающий к локомотиву, был пуст. Переходная дверь, распахнутая настежь, качалась на петлях, и через проем был виден темно-зеленый задок тепловоза с большими фарами, заводской эмблемой и мутными ветровыми стеклами с щетками. Я надавил ногой на поднятый кверху лепесток мостика, встал на него и, держась за металлическую раму, посмотрел на сцепку и буфера. Огромный карабин-запор, оглушительно лязгая, ходил ходуном, напоминая адскую мясорубку, готовую перемолоть, размазать всякого, кто попадет в нее. И все же, обладая достаточной смелостью и ловкостью, можно было прыгнуть на выступающий карниз локомотива и оттуда добраться до задней кабины машиниста.
Влад, опасаясь, что я сейчас начну выполнять смертельный трюк, на всякий случай взял меня за ворот майки.
— Ты понял, что произошло? — перекрикивая грохот, спросил я.
— Когда? — уточнил Влад.
— Нас пытались усыпить. Машинист вырубился, и тепловоз автоматически стал тормозить. Я думаю, что Филин сумел добраться до кабины и запустить поезд, а вернулся в вагон этим путем. На ходу.
— Сомневаюсь, — крикнул Влад, затаскивая меня в тамбур. Он всегда сомневался во всем, о чем бы я ни говорил.
Мы снова пошли по коридору, открывая все двери подряд. В первые два купе, в которых стояли ящики с изотопами, мы не стали заходить, ограничившись лишь беглым осмотром. У двери, за которой находились Мила с Филиным, мы на минуту задержались.
— Ну, что это?! Что это?! — доносился крик Филина. — Вы посмотрите, разве это нормально?!
— Успокойтесь, я прошу вас! — лепетала Мила. — Я сейчас принесу вам лекарство, но все равно вам срочно надо ложиться в больницу.
— В какую, к чертовой матери, больницу?! Я хочу, чтобы вы ответили мне вразумительно: это конец? Это все?
Влад повернул ко мне недоуменное лицо.
— Про конец говорит, — шепнул он. — Может быть, у него какое-то венерическое заболевание?
Я толкнул друга в плечо. Дай ему волю, он простоял бы под дверью до тех пор, пока она бы не раскрылась.
Мы проверили оставшиеся купе. На труп Регины Влад посмотрел издали, покачал головой и тихо прикрыл дверь.
— Это Филина работа, — уверенно сказал он.
— Почему ты так решил?
— Знаешь, что мне сказал Йохимбе? Он видел, как Леся ночью светила в окно фонариком.
— Каким еще фонариком? — тряхнул я головой. — А зачем она светила?
— Сигналы подавала.
— Кому?
— Филину, кому же еще! Какой же ты тупой!
— А ты объясняй нормально! — Меня задела нормальная, в общем-то, фраза. — Это когда было?
— Когда наш вагон от поезда отцепили! Помнишь, Йохимбе спал в купе девчонок?
— Помню.
— Так он проснулся и увидел, как Леся моргает фонариком в окно. Дураку надо было притаиться, а он возьми да и спроси: что ты, мол, делаешь? Девочка поняла, что ее застукали, и тогда Регина подняла хай, будто он пытался ее изнасиловать. На помощь прискакала Мила, и они втроем негритоса скрутили.
— Бред какой-то! — отмахнулся я. — Ты в самом деле думаешь, что девчонки с Филиным заодно? Зачем же тогда ему надо было убивать Регину?
— Она слишком много про него знала, — моментально ответил Влад, открывая дверь умывальника и заглядывая внутрь. — А ситуация стала выходить из-под его контроля. В таком случае волк всегда предпочитает действовать в одиночку.
Мы вышли в тамбур, примыкающий к цистернам. Влад подошел к торцевой двери, взялся за ручку, но помедлил и повернулся ко мне.
— Что ж, — сказал он. — Картина проясняется. Сейчас я представлю тебе одну из ведущих фигур нашей игры. В иерархической лестнице, на мой взгляд, она занимает статус коня — коварна и непредсказуема.
С этими словами он распахнул дверь, и я увидел, что на мостике, свесив ноги вниз, спиной к нам сидит Леся. Мне показалось, что еще мгновение — и девушка спрыгнет вниз, на рельсы, под колеса качающейся из стороны в сторону цистерны. Влад протянул руку и осторожно провел пальцами по ее затылку.
Леся вздрогнула, повернула к нам зареванное, перекошенное от ужаса лицо, и я увидел, как ее глаза быстро наполняются какой-то безумной решимостью.
— Не подходите! — истерично закричала она. — Убирайтесь вон! Убийцы! Вы все убийцы! Не приближайтесь ко мне, я прыгну!
Влад, отступив на шаг, поднял руки, показывая девушке свои ладони.
— Ты что, дуреха, спятила? — заговорил он притворно-сладким голосом и, боясь сделать резкое движение и тем самым спровоцировать непоправимое, осторожно оперся плечом о дверную раму и скрестил на груди руки.
Леся, глядя на нас безумными глазами, придвинулась еще ближе к краю мостика и коснулась ногой вагонной сцепки.
— Я прыгну, — плачущим голосом предупредила она. — Еще одно движение, и я прыгну… Не смейте приближаться… Мерзавцы! Нелюди! Убийцы…
— Да я и не думаю к тебе приближаться, — заверил Влад, скрещивая ноги. — Я смотрю на свою цистерну. Имею право, между прочим. Частная собственность.
Девчонка напряглась, ухватилась за край мостика. Я заметил, как ее выпачканные пальцы побелели. Влад готовился ее схватить и втащить в вагон, в его неестественной расслабленности угадывалась сосредоточенность спортсмена перед сложным упражнением.
— Кто тебе сказал, что мы убийцы? — вкрадчиво спросил Влад. — Разве ты видела, как мы кого-то убивали? Мы такие же несчастные пассажиры, как и ты.
— Нет! Нет! — крикнула Леся и покачала головой. — Ты лжешь! Ты притворяешься! Ты убил Регину! Я видела, как ты душил ее полотенцем!
Влад посмотрел на меня и пожал плечами.
— Ты меня с кем-то спутала, — сказал он. — Наверное, это был Филин.
— Я не хочу больше тебя слушать! Если ты произнесешь еще слово, я спрыгну!
Она придвинулась еще ближе к краю. Не знаю, как она там держалась. Девчонку надо было хватать в охапку немедленно, иначе она могла свалиться под колеса на ближайшей стрелке или повороте. Влад словно услышал мои мысли, и быстрее, чем я мог представить, кинулся на Лесю. В одно мгновение она оказалась у него в объятиях и тотчас неистово завизжала, перекрикивая грохот колес.
— Отпусти, гадина! Отпусти! А-а-а-а!
Даже Владу при всей его недюжей силе было непросто совладать с проявлением безумного протеста. Леся кусалась, опасно дергала головой, крутила ногами в воздухе «велосипед» и, в конце концов, заехала моему другу в пах. Влад взревел от боли, зажал девчонку борцовским хватом и вместе с ней ввалился в тамбур, едва не раздавив меня.