Я пошел вслед за девушками и встал напротив двери. Регина нагнулась, выволакивая из-под столика сумку, просунула руку в раскрытую секцию, пошарила там рукой и, выпрямившись, со слезами в голосе сказала:
— Ни кошелька, ни золотых сережек, ни цепочки!
— Превосходно! — процедила Леся и почему-то кинула на Влада недобрый взгляд.
— Много было денег? — спросил я.
— Почти штука баксов, — слабеющим голосом ответила Регина, опустилась на диван и закрыла лицо руками. — Все, что я в Небит-Даге за месяц заработала.
— Ладно тебе сопли распускать! — прикрикнула Леся и добавила с плохо замаскированным намеком: — Разберемся.
Влад, не дожидаясь меня, кое-как намотал бинт на голову, и его скрученный в спираль конец свисал у него перед ухом, как пейсик.
— Ну и мужики пошли, — сказала Леся Регине, но достаточно громко, чтобы эти слова услышали мы с Владом. — На несколько минут купе доверить нельзя.
Она порылась в рюкзаке и вытащила оттуда небольшой туристский тесак с деревянной ручкой.
— Оставайся тут! — сказала она подруге, вышла в коридор и направилась в конец вагона, где находился умывальник, из которого она не так давно вышла.
— Ты куда? — крикнул я.
— Без сопливых обойдемся! — не обернувшись, ответила Леся, воинственно сжимая тесак в руке.
Я кинулся за ней. Влад, естественно, тоже не усидел на месте. Невольно кинув взгляд на черные окна, я едва не расхохотался. Мы очень были похожи на цирковых клоунов, пародирующих отважное войско. Леся, самая маленькая из нас, шла впереди, и тесак в ее руке смотрелся как пистолет. За ней — я, с напряженным лицом Рэмбо. И замыкал колонну долговязый Влад с перебинтованной головой и выпачканном в крови воротом безрукавки.
— Когда я зашла в умывальник, то услышала чьи-то торопливые шаги и громкий хлопок дверью, — тихо пояснила Леся, остановившись перед тамбуром.
— Погоди, — сказал я, отстраняя девушку в сторону. — Я первый.
Она подчинилась, но Влада не пустила следом за мной. Я взялся за ручку и распахнул дверь. Тамбур, как и следовало ожидать, был пуст. Громыхали и клацали на стыках рельс колеса, пахло углем и мазутом.
— Пойдем дальше, — предложила Леся.
Я с сомнением глянул на Влада и покачал головой. Если вор перешел в другие вагоны, что было само собой разумеющимся, то шансы найти его среди сотен спящих пассажиров были ничтожны. Впрочем, девушка думала иначе и решительно схватилась за ручку следующей двери, ведущей на переходной мостик.
— Помогите же! — крикнула она, не в силах справиться с дверью.
Влад ударил по ручке, словно кувалдой, и дернул дверь на себя.
— Она заперта, — сказал он.
— Проводница заперла ее на ночь, — пояснил я Лесе, — чтобы сюда не ходили «восточные красавицы»… Не мог вор уйти в другие вагоны, ясно?
— Что значит — не мог? — спросила она таким тоном, словно я был сообщником вора и создал ему условия для побега. — А куда он в таком случае подевался?
Я пожал плечами и сказал то, от чего у меня самого мурашки побежали по спине:
— Если не выпрыгнул из вагона, значит, он никуда не делся. Он в вагоне.
Лесе не понравилась эта версия. Она принялась дергать ручки входных дверей.
— Обе заперты, — пришла она к выводу и в сердцах пнула по двери ногой.
— Плохи дела, — произнес Влад и вопросительно взглянул на меня, словно ждал от меня подтверждения этого вывода.
— Вот что, девочка, — сказал я Лесе, взяв ее под локоть. — Ты сама видишь — здесь происходят не совсем хорошие дела. А поэтому очень советую тебе запереться в своем купе и до утра оттуда не выходить.
На излишне самоуверенных и эмансипированных пацанок лучше всего действует сила мужской логики. Как бы то ни было, но подчинение более властному человеку заложено в каждой женщине на генетическом уровне.
Леся недолго колебалась, затем повернулась и пробормотала:
— Хорошо. Но если вы все-таки его поймаете, то приведите ко мне, я ему глаза выцарапаю.
— А почему ты говоришь «ему»? — для чего-то уточнил Влад. — Может быть, «ей»?
— Вы же сами говорили — «вор», — не задумываясь, ответила Леся. — Если бы это была женщина, вы бы сказали «воровка».
Мы довели девушку до купе. Леся сдвинула дверь, но внутрь не вошла, застыв на пороге.
— Регинка пропала!
— Ладно тебе, не пугай! — изменившимся голосом произнес я. — Слова такие подбираешь…
— Тихо! — вскинул палец Влад.
Мы замерли, прислушиваясь к стуку колес. Мгновение спустя я понял, что привлекло внимание Влада. Из крайнего купе доносился тихий стон.
Влад первый кинулся по коридору. Купе негра было заперто.
Я, Леся и Влад плотным строем встали напротив двери. Изнутри доносился тяжелый стон. Я постучал костяшками пальцев:
— Эй, товарищ! Откройте! Как вас там?.. Господин негр!
Стоны прекратились. Мы переглянулись. Влад двинул по двери ногой.
— Немедленно откройте! — зловещим басом сказал он. — Полиция!
Эти слова подействовали, как пароль. Клацнул замок, дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель могла протиснуться голова негра. Он блеснул снежными белками глаз, оглядывая «полицию» и, увидев меня, почему-то несказанно обрадовался. Сверкнув зубами, чернокожий воскликнул:
— О! Друг! Извини! Я занят!
— Пропала девушка, — мрачным голосом сказал Влад, на всякий случай просовывая ногу в щель. — Ее зовут Регина.
— Да здесь я, здесь! — раздался приглушенный голос Регины из купе.
— Да! Да! — охотно подтвердил негр. — Она здесь!
— Предупреждать надо, когда уходишь, — недовольно проворчала Леся и приукрасила: — Битый час по всему поезду тебя разыскиваем.
— Мошет быть, вы хотите к нам? — вдруг осенила негра свежая идея и, как горилла на банан, посмотрел на Лесю. — В тесноте не обитай, — по-своему пересказал он поговорку. — Будет весело. Будем делать бино-мино!
— Никаких бинов-минов и йохимбов! — строгим голосом заклятого пуритана ответил Влад. — Имей в виду, если с нашей девушкой что-нибудь случится…
— О! — перебил негр. — Такого быть не мошет! Меня зовут Дшонсон! — протянул он свою черную руку Владу. — Я студент! Все будет хорошо!
— Джонсон и Джонсон, — вздохнул Влад, пожимая руку негра. — Мы заботимся о вас…
— Я тебя жду в купе, Регина! — громко сказала Леся, глядя себе под ноги.
Лицо Джонсона расстаяло в темной утробе купе, как капля чернил в чернильнице. Дверь захлопнулась.
— Чао, мальчики! — не глядя на нас, сказала Леся, вяло махнув рукой. — Праздник не получился.
Она зашла в свое купе, тихо прикрыла дверь и щелкнула замком.
Я взглянул на Влада и поправил повязку, сползшую ему на глаза.
— Тебя бы врачу показать.
— Брось! — махнул рукой Влад. — На мне все заживает, как на собаке. Но все-таки хотел бы я знать, что это за собака, которая шарахнула меня по балде.
Я прижал палец к губам и шепотом сказал:
— Сейчас покажу.
Мы дошли до купе под номером три. Влад вопросительно взглянул на меня, словно хотел узнать, какого черта я здесь забыл, и почему у меня такой загадочный вид. Хорошо, что он все-таки не спросил. Интуиция — это такая вещь, которая, как и аксиома, не поддается доказательству. Я чувствовал, что, внедрившись в купе дамы в очках, мы узнаем нечто очень любопытное, но почему я так решил — объяснить не мог.
Не дожидаясь, пока меня начнут одолевать сомнения, я схватился за ручку и рванул дверь в сторону. Нашим глазам представилась смятая постель, остатки колбасы и сыра на тарелке и ополовиненная маленькая бутылочка коньяка. Милы в купе не было.
— Где она? — спросил Влад, словно я мог тотчас ответить на этот вопрос.
Вместо ответа я пошел дальше по коридору, открывая двери свободных купе. Все они оказались пусты.
Собственно, ничего особенного в том, что мы не обнаружили даму в своей постели, не было. Она могла выйти в туалет или в рабочий тамбур покурить. Может быть, она пошла вечером в вагон-ресторан, засиделась там и не смогла вернуться в наш запертый вагон. Это было ее право. Но великая вещь — азарт! Влад, обуреваемый желанием найти и наказать своего обидчика, уже не ведал про чьи-либо интересы или права.