Дмитрий, не скрывая улыбки восхищения, отрицательно покачал головой:
— Не ошиблись!
— Был у меня один агент… — больной снова прикрыл глаза, надолго задумался. Лунников не решался прервать паузу.
— Ладно, скажу, как ее найти. Ты парень надежный… Наш парень…
— Агент — женщина?
— Да. У нее красивое древнерусское имя — Лада… Знаешь, мы познакомились при удивительных обстоятельствах! В приемную КГБ пришла женщина, подала дежурному офицеру листок с моими фамилией, именем и отчеством и спросила: работает ли у вас такой человек? Ну, тот сразу насторожился: а что, мол? Если работает, сказала она, то мне необходимо с ним увидеться. Дежурный немного попрепирался (в приемную частенько захаживали разные психически неуравновешенные личности), но в конце концов позвонил мне.
Встретились. Откуда, спрашиваю, вы меня знаете, и какое у вас ко мне дело? Так, мол, и так, отвечает, увидела вас во сне, именно такого и именно в качестве руководящего сотрудника КГБ. Хотела бы помогать вам своими неординарными способностями. Так мне велели Высшие силы…
Ну, ты догадываешься, о чем я сразу подумал… Ладно, поговорили. Смотрю — логика у нее безупречная, тестовые вопросы щелкает как семечки. А главное, чувствую, у меня язык развязывается помимо моей воли. Спохватился вовремя, защиту энергетическую выставил. Она сидит, так легонько усмехается: все, мол, Иван Феофанович, снимайте защиту, больше не буду! Так у нас и шли два параллельных разговора — устный и мысленный.
Словом, прокинул я ее потом по учетам — чисто. Провел спецпроверку — чисто. Попробовал подбросить ей задачки с парой зашедших в тупик разработок — так она «вычислила» фигурантов, указала место их базирования, а после задержания (она с нами выезжала) — места, где можно было найти вещдоки. И мы нашли их!..
Пшеницын прервал этот крайне интересный монолог. На лицо его легла тень жуткой боли, голова вжалась в подушку. Больной застонал. Дмитрий вскочил со стула и позвал Марию Петровну.
Пока та колдовала с лекарствами и, откинув одеяло, делала пассы над грудной клеткой и животом супруга, Лунников осмысливал услышанное. Во многом оно совпадало с его собственным мироощущением. Но что существует, пусть в узком кругу, пусть сознательно замалчиваемая «четвертой властью», система ценностных ориентиров, подробно прописывающая пути российского общества к истинному процветанию, он не знал. Тем не менее она есть! Значит, не все потеряно.
За окнами стемнело. Где-то в глубине Финского залива мерцали огни судов. Мария Петровна окончила сеанс обезболивания.
— Дима, подойди, — попросил Иван Феофанович. — Ты все понял. Езжай, но будь очень осторожен! Все упирается в мощные силы… А Ладе — привет. И обязательно скажи ей: пусть поставит тебе защиту от считывания. Запомнил? Она знает о чем речь. Лада просто поделится с тобой частью своих способностей, раз уж ты встал на тропу войны с Дьяволом… Давай руку… Все, езжай!..
Лунников ощутил слабое прощальное рукопожатие.
ДЕЛА ЮЖНОРОССИЙСКИЕ
Михаил Иннокентьевич Бугров по кличке Слон обнаглел. Утром 18 июля он с восемью «быками» прикатил на двух джипах «Паджеро» прямо к проходной «Спецкабеля».
— Пу!.. — глумливо ткнул ствол помповика «Мосберг» в лицо начальнику ВОХРа громила Мамай и по-мефистофельски расхохотался. — Не боись, дед, теперь мы охранять вашу лавочку будем!
Боевики, вооруженные двумя «Мосбергами», тремя газовыми «Магнумами» и несколькими «демократизаторами», рассредоточились по территории завода. Работницы испуганно собирались в стайки, жались друг к другу. Мужики, по инерции продолжая такелажные работы во дворе, насупленно поглядывали на бандюков; кое-кто выискивал глазами на земле обрезки арматуры поувесистее.
Слон вместе с презентабельным молодым человеком — представителем подставной фирмы прошел в офис акционерного общества, расположенный в помещении бывшего заводоуправления. Не обращая ни малейшего внимания на секретаршу, по-хозяйски распахнул дверь директорского кабинета.