Вот это отряд потенциальных зомби!
Лишнее доказательство истинности такого положения дел — вой некоторых специалистов-правдоискателей типа болгарина Теодора Дикова о том, что на экранах телезритель видит отюдь не «психотэрапэутов», а нечто иное. «Речь идет, — пишет Диков, — о передаче от человека непосредственно другим людям информационно-энергетического потока. Этот поток реален. Он может быть положительный или отрицательный. Это не психотерапия, а психотехнология, уничтожающая людей, особенно детей. Телевизор усиливает разрушительное воздействие на мозг человека, на его центральную, вегетативную и гормональную системы, на все живые ткани в 25000 — 30000 раз. Это биоэнергетическое, лептонное или психотронное оружие. Речь должна фактически идти о психотронной войне»…
Ну что ж… Буду стараться помимо эксплуатации «радиолы» («Надо же! — усмехнулся Лагно в этом месте. — У меня с ним сходное ассоциативное мышление!») быть полезным и некоторым сильным мира сего на телевидении. Может, удастся застолбить свой кусок власти и тут… Эврика! Я даже знаю как! Костя Матвейчик! Старый приятель по двору в нашем милом уральском городке! Ну и что, что мы виделись в Москве лишь пару раз, зато «виделись» очень тепло, с шампанским, коньячком! Он ведь, окончив финансовый, работает где-то в структуре магната Хотимского! Вот пусть и «попротежирует» меня. А убедить того я сумею, вот только «радиолу» соберу и испытаю…
8 ноября.
День «великой октябрьской» встретил хорошим для себя подарком. Можно было бы, конечно, испытать «радиолу» на хозяйке, у коей снимаю комнату, но… а вдруг она «отбросит коньки»? Тогда претенденты на эту квартиру непременно выпрут меня. А меня устраивают тут и тишина, и умеренная цена.
Однако ближе к делу.
Дождался, когда Любовь Павловна свалит к своим старухам в гости отмечать праздник. Врубил в сеть прибор. Раструб направил на хозяйкиного кота, лакающего молоко на кухне. Дверь туда была открыта, так что наблюдать за ним было вполне удобно. Нас разделяли примерно восемь метров.
Поначалу котик (ему года два) спокойно продолжал поглощать свою «хавку». Я выставил 6 герц. Ноль эмоций. Все верно. Сердце у «братьев наших меньших» и размером поменьше, и бьется почаще, нежели человечье. Прибавил два с половиной. Котика передернуло какой-то нервной дрожью. Он перестал есть и… посмотрел на меня. Я стал потихоньку подкручивать верньер.
При одиннадцати и трех десятых у Мурзика поднялась дыбом шерсть, он выгнул спину и с шальными глазами начал «искать пятый угол», то и дело пропадая из поля моего зрения.
Сохраняя эту частоту, я нарастил амплитуду. Еще больше… Еще…
Кот, судорожно проблеяв «мя-га-га-а-а-а-у!», подскочил на месте и плюхнулся на линолеумный пол. Он затих.
Я вывел параметры «по нулям», выключил «радиолу». Подошел к коту. Тот был мертв!
Никак не ожидал, что хозяйка станет так по нему убиваться. «Мурзинька мой! Мурзинька мой! Дура я, дура! Налила тебе несвежего молока!» Я еле сдержал смех.
На радостях купил бутылку «Белого аиста», колбасы, сыру, фруктов, конфет… Заперся у себя в комнате и от души нажрался. Ближе к полуночи пошел искать на свою жопу приключений. Тогда-то, в метро, я и познакомился с Азой…»
Дальнейшие записи были торопливыми и чаще — схематичными: «Раскочегарил свою цыганочку. Трахается — жуть! Посмотрим, как использовать иные ее способности…», «Наметил усовершенствовать прибор — ему нипочем будут стенные перекрытия!..», «Поступил на службу туда, куда хотел. Работа не пыльная, получению «вышки» не мешает…», «Съездил на юг. Дело сделано. Получил четыре «штуки» баксов…», и тому подобное. Создавалось впечатление, что либо жизнь Студента стала куда более динамичной, не оставляющей времени на писанину, либо он сознательно перестал поверять дневнику эмоции, конкретику своих дел, успехов, неудач…
Лагно обратил внимание на дату, предварявшую короткую запись о поездке на юг: 25 мая. Интересное совпадение!..
Телефон зазвонил так резко, что Игорь Константинович вздрогнул.