— Читал, — кивнул Дмитрий, дерзнув перебить генерала. — Бред, но небезобидный. Геннадий Геннадьевич, давайте, я черкану ответную статейку — этим деятелям мало не покажется! А?
— Да хрен с ними! — по-простецки махнул рукой Рогов. — Пусть ребятки потешатся. А то я не знаю, чей заказ они, правдолюбы наши, выполняют! Ради Бога — пускай и дальше накручивают руководству Службы крутой имидж. Дело в другом, Дмитрий. Возьмем астрологию. Как пытаются вдолбить в мозги общественности эти писаки — занятие, недостойное генерала. А кто из них хоть раз попытался разобраться — что это, собственно, такое? Древнейший способ ублажения мнительных правителей и экзальтированных богатых дамочек? Гадание от нечего делать на кофейной гуще? Предмет, используемый для внушающего воздействия на нужных людей?..
Не-ет, братец, все, оказывается, сложнее, и, я бы сказал, научнее! Дело в том, что российские ученые выдвинули, и не без эмпирических оснований, занятную версию. Согласно ей, выявление точного расположения планет на конкретный момент времени есть своеобразное вычисление совокупного вектора и совокупной мощности торсионных, или, как их еще называют, лептонных, полей, генерируемых небесными телами и способными воздействовать на человека на так называемом тонком плане. Иначе говоря — в значительной степени определять цепочку «физическое и психическое здоровье — характер — настроение — поступок». Что-нибудь слышал об этом?
— Кое-что, — кивнул Дмитрий, с интересом внимая генералу. — Я, помнится, в своем журналистском прошлом пытался исследовать пифагорову «магию чисел». Знаменитый грек обнаружил взаимосвязь часа, дня, месяца и года рождения человека с заложенными в него Вселенной возможностями. И даже разработал соответствующий алгоритм вычисления того, что же именно заложено в конкретном индивидууме.
— О-о! — Рогов поднял вверх указательный палец. — Абсолютно точно! Осознал, какая великая сила — торсионное поле? Так вот. Ко мне поступили данные о том, что многие из наших разработчиков генераторов искусственных торсионных полей ввиду развала системы НИИ, где они занимались соответствующими фундаментальными и прикладными исследованиями, так сказать, пошли по миру со своими знаниями и наработками. Это, кстати, касается не только «торсионщиков», но и изобретателей специсточников инфразвуковых и сверхвысокочастотных колебаний. Дошло до того, что обедневших и отчаявшихся ученых привечает мафия, снабжает их лабораторными помещениями, требуемой аппаратурой, щедро субсидирует исследования… Сам понимаешь, с какой целью. Не исключено использование методик дистанционного воздействия на тех, от кого зависит судьба страны, антироссийскими силами. Некоторые транснациональные корпорации, кое-кто из международных финансовых кругов были бы не прочь навязать нашему первому лицу собственное «решение» экономических, национальных и геополитических проблем России. Навяжут — наступит полный крах…
Геннадий Геннадьевич подавленно замолчал.
— Вот что, Дима, — тихо произнес после паузы. — Я дам тебе добытые через агентуру кое-какие адреса. Покрутись в знакомой тебе журналистской среде, «прозвони» свои старые связи по исследованию паранормальщины. Постарайся выйти на неподконтрольных государству разработчиков тех технологий, о которых мы сейчас толковали, узнать о направлениях использования уже апробированных методик… И еще. Вот тебе визитка одного небезынтересного человека. Свяжись с ним. Кое-что сможет подсказать и он. Кроме того, у его группы есть готовая общенациональная идеология, как я понял, прописанная в деталях. Посмотри, оцени. Исходи из того, что от «измов» нам пора отказываться, главное — диктат абсолютного монетаризма для нас неприемлем. Пускаешься в свободный полет, Дима. Твоего непосредственного шефа я поставлю в известность сам. При необходимости командировки будут оформляться незамедлительно. Равно как выдаваться финансы по известной тебе статье расходов. Все. Отныне ты — координатор наших действий в этих вопросах. Счастливо, дружок!..
Лунников поднялся. Выглядел он весьма озадаченным.
— Все получится! — ободряюще улыбнулся Рогов. — Мне докладывать еженедельно.
Он положил Дмитрию руку на плечо.
— Ступай, братец, приступай…
Тут же отвернулся к столу, нажал клавишу интеркома: