Он так и сказал, чуть не крича: «Ты, уважаемая, почиваешь на лаврах твоего весьма удачного репортажа о нападении на штаб-квартиру «Эстакады» озверевших аржа-ковцев. А когда это было?!! Сейчас же материалы под ногами валяются и каждый вопиет: «Увидь меня! Возьми меня!» Зажиревшая думская номенклатура… Этот колхозник — белорусский президент, ведущий себя в политике как слон в посудной лавке… Тот же Аржаков, сующий свой нос в промышленно-финансовые игры, будучи всего лишь кремлевским охранником… Провал чеченской авантюры наших зарвавшихся вояк… Вопли этих люмпенов-коммуняк в предвкушении победы на думских и президентских выборах… Да мало ли тем!.. Ты спишь, уважаемая! Тогда как надо работать. И бить хлестко по врагам демократии!.. Что и делает наша, снискавшая признание зрителей, Негосударственная телекомпания, наша НГТК!.. И у нас никому не позволительно плестись в арьергарде!»…
И так далее, и тому подобное.
Потом они с Иркой Левицкой, накачанные и воодушевленные начальственными призывами, кинулись… в буфет телекомпании, где приняли по сто пятьдесят розового мартини и выпили по чашечке кофе с пирожными «безе». После этого расслабленно и вальяжно подымили «Ротмансом» на скамеечке в сквере напротив здания компании. И лишь ближе к полудню пошли в операторскую.
В Ликину голову, однако, упорно не приходило идей, реализация коих могла бы ублажить редактора. В последнее время она вообще ловила себя на том, что, ровно сопливая школьница, боится горящего глазка телекамеры, призывающего: «Говорите, вы в эфире!» Это она-то, тележурналистка с пятилетним стажем!
Тем не менее факт оставался фактом: на нее накинулась жуткая профессиональная инертность.
Апатию свою Лика объясняла, главным образом, утратой живого интереса к политическим событиям и их закулисным движущим силам (а именно эта тема являлась в последние годы ее коньком) и собственной достаточной материальной обеспеченностью вне зависимости от работы.
Правда, деньги эти были мужнины, к тому же с Альбертом у нее сложились весьма своеобразные отношения. Старше ее на одиннадцать лет, лысоватый, чуть обрюзгший, муж являл собой довольно резкий контраст с Ликой — худой, как тростинка, узколицей, яркой брюнеткой, чьи прямые волосы водопадом ниспадали на хрупкие плечи. С прекрасным знанием международного права, в совершенстве владеющий английским и немецким языками, Альберт по своему менталитету был человеком дела, си-речь бизнесменом, до мозга костей.
Он возглавлял российско-американское совместное предприятие и содиректорствовал в российско-германском. Дело всегда было для него на первом плане. Это Лика поняла сразу после замужества. И все бы ничего. Но и на втором плане у Альберта тоже было дело. И на третьем, и на пятом…
Ночь — и та не приносила Лике сладости и умиротворения. Еще в начале их совместной жизни, когда по ночам они занимались любовью и Лика начинала входить в завершающую, самую щекочущую, самую сладкую фазу акта, Альберт в совсем неподходящий момент вскакивал на мелодичный писк телефакса, кидался к аппарату и жадно читал строчки очередного сообщения из Вашингтона. Потом ему было уже не до любви.
Лика в душе материла тогда «штатников» самыми отборными выражениями: у них там, понимаете ли, разгар рабочего дня, а в других странах, выходит, хоть трава не расти! А еще Союз в имперских замашках обвиняли, эгоисты долбаные, чваны заокеанские!..
Чуть позже она сместила акцент своего мысленного негодования на мужа: в конце концов ведь это он так поставил дело! Именно он считает вполне допустимым отрывать себя от жены даже ночью, даже во время секса!
И объект выплеска Ликиных сексуальных страстей в лице мужа постепенно перестал существовать. Она притерпелась к чисто патерналистским тенденциям, которые вырисовались в их семье, и свыклась с ними. Ее перестали раздражать добродушно-покровительственное «Ну-ну, малыш, успокойся!», «Приготовь кофе, малыш!», «Погуляй с собакой, малыш!», «Малыш, я тебе подкину на казино!» и тому подобные Альбертовы реплики.
А это даже хорошо, не без злорадства подумала она как-то: баксы есть, на свободу никто не посягает, а остальное… остальное как-нибудь да устроится.
Первым ее любовником стал молодой и перспективный корреспондент еженедельника, выпускаемого под тем же патронажем, что и передачи их телекомпании. Случилось это во время совместной поездки сотрудников НГТК и редакции еженедельника на базу отдыха.
Месяцем позже Лика провела ночь в фешенебельном номере гостиницы с состоятельным новым русским — героем ее телеочерка. Материал, заказанный редактором, познакомившим Лику с бизнесменом, был призван осветить тернистые пути вхождения россиян в дебри рыночной экономики. Мужик занимался поддержкой частной медицины. Лика поняла, что финансовое состояние новоявленных бизнесменов куется весьма непросто, велика цена за вышибание себе в этом мире места под солнцем: перманентный стресс ее сексуального партнера делал свое черное дело — существенно ослаблял потенцию. Так что Лике еще и пришлось немало потрудиться, чтобы привести его мужское достоинство в рабочее состояние…