— Сережа!
Горюнов обернулся на испуганный вскрик Ксении и увидел, как ее тащит в кусты четвертый, находившийся пока вне схватки, противник. Сергей тигром нырнул в черные заросли, на лету доставая кулаком подбородок детины, схватившего девушку. Послышался треск рвущейся материи — это Ксенино платье не выдержало хватки бандита, — и Горюнов рухнул в кусты прямо на последнего. В тот же момент раздались крик Ксении, зовущей на помощь, и трель милицейского свистка. Каратист, многострадальный «чеченец» и «вырубленный» Сергеем парень словно растворились во тьме аллеи. Детина, на котором возлежал Горюнов, резким и сильным движением стряхнул с себя Сергея и, прорычав что-то матерное, поднялся и последовал за своими соратниками.
— А если бы не Сергей?!.. — обаятельная черноволосая женщина среднего возраста тревожно смотрела на Ксению. — Говорила же я тебе, что надо дождаться отца из Москвы: без мужского прикрытия на нынешних танцплощадках лучше не появляться!.. А вам — спасибо огромное! — Она обращалась уже к Горюнову. — Понимаете, мужа срочно вызвали на работу, а обычно они вместе с Ксюшей в этих краях «выходят в свет»… Пойдемте с нами пить чай!
Сергей не часто встречал таких «с порога» коммуникабельных, доброжелательных и гостеприимных женщин. Он моментально почувствовал себя своим в этих стецах, нахлынуло ощущение домашнего уюта, в котором можно совершенно спокойно «расковаться» без малейших негативных последствий и получить несказанное удовольствие от простого человеческого общения.
Отнюдь не безоговорочно доверчивый, регулярно сталкивающийся с жестокими реалиями современной жизни, Горюнов удивился таким ощущениям и тут же понял, что всю «погоду в доме» делает она, Ксюшина мать, представившаяся Ладой Евгеньевной. Именно от нее идет какое-то излучение добра и притягательности.
Сергей почему-то представил на мгновение свою бывшую тещу — базарную, скаредную кубанскую бабу, постоянно укорявшую его на исходе перестройки за сравнительно невысокую зарплату. «Так нэ можно, зятек дорогой!..» А как было «можно», Горюнов вскоре узнал: Люся, его жена, явно по наущению матери «махнула хвостом» — и ушла от него к какому-то преуспевающему кооператору. Слава Богу, детей не успели завести…
— Вы где трудитесь, Сережа? — Лада Евгеньевна наливала ему в чашку ароматного, настоянного на натуральном подмосковном черносмородиновом листе чаю.
— У меня небольшая консультационная фирма в Южнороссийске, — Горюнов с удовольствием вдыхал поднимающийся из чашки беловатый парок.
— Да?.. Вы разве не военный?
— Вот как? — левая бровь Сергея, изумившегося такой проницательности, взлетела вверх. — Почему вы решили?
— Не решила — почувствовала, — улыбнулась Лада Евгеньевна.
— Д-да… — нехотя выдавил Горюнов. — Где-то правильно почувствовали. Э-э… был офицером нашей родной армии. Сейчас в запасе.
Ощутив неловкость Сергея, в разговор вмешалась Ксения.
— Вы не удивляйтесь, Сережа. Моя мама много чего видит и чувствует. Работа у нее такая.
— Как интересно! — загорелся Горюнов, радуясь смещению внимания с его персоны. — Вы — экстрасенс, Лада Евгеньевна?
— Есть немного, — засмеялась та, и Сергей понял, почему в этой квартире царит располагающая к расслаблению и откровенности атмосфера.
Он уже встречал людей, называвших себя экстрасенсами. Но никто из них и отдаленно не навевал на него подобных комфортных ощущений! Да и были ли они экстрасенсами, то есть сверхчувствительными, в прямом смысле этого слова, еще вопрос: «магов» и «колдунов» в лице обыкновенных шарлатанов и мошенников развелось ныне что грибов в лесу после дождя…
— А… ваши способности — врожденные или, так сказать, благоприобретенные?
Лада Евгеньевна взглянула своими красивыми карими глазами на Сергея в упор: интерес, исходивший от того, был искренним.
— Рассказать подробно?
Горюнов кивнул.
— Это было на Украине, в Донецке, где я родилась. Еще девчонкой начала видеть вещие сны. Прабабка моя, к слову, Ксюшина тезка, считалась местной ведуньей. И, видимо, передала мне по наследству определенный дар. Я так думаю. Ну вот, как-то мне и снится: муж моей тетки, ранее разошедшийся с ней, сидит в нашем коридоре перед зеркалом и бреется. Я рассказала о сне своей бабушке. Та схватилась за голову, тут же связалась с родственниками дяди Толи и получила от его двоюродной сестры короткую и страшную информацию: «Анатолий умер!».. В моей памяти прочно отложилось с тех пор: увиденные во сне зеркало и бритье — к смерти.