— Молодец, Мамай! — спокойно сказал Джамалян. — Можешь еще добавить, чтобы этот парень стал попонятливее.
Горюнов попытался сесть. Голова гудела. Над ним склонилось криво ухмыляющееся лицо того самого детины, которого он «подмял» в темной аллее. У двери стоял «каратист» с «Береттой» в руке.
— Ты нашему корешу чуть руку не сломал, падла! — Мамай пнул Сергея в бок.
— Вот именно! — подхватил Джамалян. — И после этого будешь уверять нас в том, что являешься простым социологом или кем там… психологом?
— Буду! — упрямо бросил Горюнов. — А карате мне довелось изучать в частной школе мистера Йошима, в Калифорнии…
Джамалян покачал головой.
— Давайте серьезно, Сергей Петрович! Я проанализировал обстоятельства вашего знакомства с Борисом Филипповичем. И пришел к выводу, что с вашей стороны оно не является случайным. А? Что скажете?
— Н-ну хорошо… — выдавил Горюнов, потирая ушибленные Мамаем ребра. — Чтобы у нас не было недоговоренностей… Ларик описал мне вас и «дядю Борю». В случае чего, сказал, попытай счастья у них. Они, мол, все делают аккуратно и берут не слишком дорого.
Джамалян изменился в лице. Сделал знак Мамаю и «каратисту»: расслабьтесь, оставьте парня. Помог Сергею подняться, усадил в соседнее кресло.
— Виски, коньяк?
«Уже и бар обшарили!» — усмехнулся про себя Горюнов, фиксируя, что и второй раунд (первым явилась утренняя проверка) он, похоже, у этих ребят выиграл.
— Давайте виски.
Джамалян сделал жест рукой, и «каратист», уже без «Беретты», обслужил их в ту же минуту.
— С этого, уважаемый, надо было начинать, — с мягким укором произнес визави Горюнова, пригубляя небольшой бокал. — Как он там?
— Мотанул за кордон, — раздумчиво ответил Сергей, делая глоток обжигающего напитка и мысленно умоляя собеседника не лезть в подробности о Ларике, в коих он может «поплыть».
— Да-а… Большое дело задумал мужик. Как думаете, получится?
— Трудно все это, — пожал плечами Горюнов, лихорадочно пытаясь понять, какое «дело» может иметься в виду.
— Да уж, непросто… А вы с ним в Штатах виделись?
Интуиция Горюнова подбросила подсказку: это не проверка «на вшивость», вопрос задан с искренним интересом.
— Да, пересеклись в Нью-Йорке, — небрежно бросил в ответ.
— Там и познакомились?
А вот это уже настораживало. Если «да», то выходило, что Ларик решил пооткровенничать с новым знакомым на слишком щекотливую тему. Вряд ли такое возможно.
— Не-ет! — покачал головой Сергей, снова прикладываясь к виски. Легкая волна опьянения, растекающаяся внутри, помогала ему врать более раскованно, а следовательно, более естественно и наступательно. — В Южнороссийске жили в свое время в соседних дворах. Корешковали. Да и после его «ходок» общались.
— А-а… — Джамалян кивнул, удовлетворенный.
— Ну, что ж! — он вздохнул. — Тогда договоримся. К сожалению, нас недавно лишили одного проверенного средства. То ли руоповцы, то ли кагэбэшники… Но замена нашлась. Более чем адекватная замена!.. У вас есть фотография вашего недоброжелателя?
— Нет, конечно, — Сергей пожал плечами. — Я ж не знал, как у меня дела в Жемчужном обернутся, когда уезжал сюда!
— Хм… для пользы дела придется достать.
— Достану. Гарантии нераскрываемости?
— Стопроцентные! А эффективность… — Джамалян задумался. — А эффективность мы вам продемонстрируем.
Он достал из внутреннего кармана куртки небольшой серый конверт. Извлек из него аккуратно вырезанный кадр проявленной цветной фотопленки.
— Вот человечек. Завтра я покажу вам его живым и здоровым. А послезавтра… — он ухмыльнулся.
Сергей посмотрел слайд на свет. В кадре была… Лада Евгеньевна.
«ТЫ БУДЕШЬ РАБОТАТЬ С «БАКАЛАВРОМ»
Лунников обедал в ресторанчике родного четырнадцатого корпуса, когда к нему подсел Гоша Дедов, санитарный врач Службы безопасности президента, небольшого росточка, подвижный и говорливый очкарик по прозвищу Главный Тараканолов Кремля.
Сделав заказ, Гоша многозначительно подмигнул Дмитрию.
— Я слышал, ты на подготовку визитов больше не летаешь?
— Есть такое дело, — Лунников тщательно разжевывал бифштекс. — Погряз в прожектах о том, как лучше освещать в СМИ деятельность Службы.
— А-а… — протянул Дедов. — Значит, не знаешь, что во время последней поездки Самому стало плохо.
Лунников насторожился.
— Это, конечно, не для печати… — «Тараканолов» нагнулся к Дмитрию и понизил голос. — Если честно, сам Аржаков не знает. Мне об этом приятель из бригады лечащих поведал, а я уж тебе. По-дружески.