— Приличная сумма. Не миллион, конечно, но все же… — Баренбойм вскочил со стула, на котором сидел, и нервно забегал по комнате. — Можно, я закурю? — спросил он.
— Валяйте. — Розовски слушал его историю без особого интереса. Он уже догадывался, чем все закончилось, но ждал, пока Баренбойм расскажет все сам. — А почему, собственно, эфирные масла? Вы разбираетесь в парфюмерии?
— Конечно, нет, Боже мой. Какая парфюмерия, я же инженер-строитель. Ну, покупал жене на Восьмое марта духи, я знаю…
— Почему же эфирные масла?
— Если бы предлагали чугунные болванки, я бы продавал чугунные болванки, — объяснил Баренбойм. — Но предлагали эфирные масла… — Он несколько раз затянулся, закашлялся. — Трижды бросал курить, — проворчал он. — И трижды начинал. От этой жизни…
— Хорошо, что было дальше? — нетерпеливо спросил Натаниэль. — Вы извините, Баренбойм, я вам сочувствую, но сегодня вечером моя мама возвращается от родственников, я хочу приготовить праздничный ужин.
— А где живут ваши родственники? — поинтересовался Баренбойм.
— В Беер-Шеве, а что?
— Нет, ничего, говорят, там дешевые квартиры.
— Говорят.
— Но климат очень тяжелый, это правда?
— Кому как. Вы собираетесь рассказывать или нет? Что было дальше?
Дальше Баренбойм гулял по Тель-Авиву, разглядывал витрины, приценивался к самым дорогим квартирам в самых престижных районах, к автомобилям и прочему, и ждал, когда же ему наконец сообщат о прибытии заказанных масел в Хайфский или Ашдодский порт.
Вместо этого через три дня ему позвонил поставщик, извинился и сообщил, что партию перехватили, поэтому сделка не состоится. Баренбойм перестал мечтать и позвонил покупателю.
— Вот тут-то все и началось, — мрачно сказал он.
Услышав, что Баренбойм вынужден отказаться от сделки, покупатель немного помолчал, а потом сказал:
— А кто оплатит мои издержки?
Баренбойм чуть не выронил телефонную трубку.
— Какие издержки?! Я же ни шекеля…
— Зато я, и не один.
Покупатель объяснил, что в ожидании товара он взял кредит («Под приличный процент»), снял склад («На очень жестких условиях») и прочее.
— Либо ты все это оплатишь, — сказал он, — либо… — и повесил трубку.
— Что мне теперь делать?
Розовски хотел послать Баренбойма подальше, посоветовав впредь думать получше и не пытаться лезть в неизвестное. Но у соседа был настолько беззащитный взгляд, что Натаниэль, тяжело вздохнув, потянулся к телефону.
— У вас сохранились номера телефонов? — буркнул он.
— Конечно, вот, — Баренбойм с готовностью протянул ему бумажку.
Розовски позвонил сначала по одному номеру, потом по другому. Его предположения подтвердились. Тогда он позвонил к себе в Управление.
И «покупатель», и «продавец» оказались одним и тем же лицом, неким Марком Копштейном, бывшим жителем Киева. Он уже не первый раз проделывал эту операцию. Давал объявление о наличии дешевого товара и объявление о готовности приобрести его, потом сообщал, в качестве «продавца», что, к сожалению, не может поставить товар, и, в качестве «покупателя», брал с простаков, попавшихся на удочку, некую компенсацию за издержки от несостоявшейся сделки. Судя по его цветущему виду, число бывших сограждан, не желающих отказаться от мысли разбогатеть, увеличивалось пропорционально росту алии.
— Согласись, я вел себя вполне порядочно, — сказал он полицейскому следователю. — Оба объявления — ио продаже, и о покупке — я давал на одной и той же странице газеты. Любой мало-мальски думающий человек обратил бы на это внимание и не стал бы звонить. Но мне попадались одни идиоты. Я даже не думал, что Горбачев выпустит в Израиль такое количество идиотов…
— А почему именно эфирные масла? — поинтересовался присутствовавший на допросе Розовски.
— Приятный запах, — мечтательно зажмурившись, сказал Коп-штейн. — Оч-чень приятный.
После чего отправился в суд, а потом — в тюрьму.
Правда, Баренбойм все-таки кое чему научился. Но главное — именно после этого случая Розовски окончательно утвердился в намерении открыть частное сыскное агентство.
И первых клиентов ему привел все тот же Баренбойм.
Вообще, реклама, которую ему создал сосед (теперь уже — бывший) намного превосходила ту, что иногда появлялась в газетах. А у самого Владимира дела постепенно пошли в гору. Видимо, какие-то задатки бизнесмена у него все-таки имелись.