— Это очень нужно? — сухо спросила она. — Честно говоря, мне бы не хотелось заходить туда.
— Очень нужно.
Эстер с явной неохотой открыла дверь.
— Покажите, где что было в тот момент, когда вы его увидели.
Эстер немного подумала.
— Вот, — сказала она. — Вот тут он лежал у стола.
— Головой к окну?
— К центру комнаты. Из-за стола я его не сразу увидела.
— Сейф был раскрыт?
— Да.
— Где, говорите, раньше стояла фотография жены?
— Вон там, на полке. Справа.
— А где ее нашли в воскресенье?
— На письменном столе.
— А лежал он, говорите, вот так?
— Да.
— А письмо?
— Там же, рядом с фотографией.
— На нем не было крови?
— Нет.
— А вы случайно не знаете содержания?
— Нет.
Оба «нет» были короткими, и в голосе Эстер Розовски услышал легкую неприязнь. Он сделал вид, что не заметил этого.
— Угу… Хорошо, а теперь вспомните: может быть, были еще какие-то мелочи? Какие-то незначительные вещи, о которых вы забыли? И не рассказали полиции?
— Да нет… вроде бы… — Эстер глубоко задумалась. Розовски терпеливо ждал. Вдруг глаза ее расширились. — Вот, — сказала она. — Сигареты.
— Что вы имеете в виду?
— Тут, на столе, лежала пачка сигарет. «Данхилл».
— Ну и что?
— Я сначала не обратила внимания. Только сейчас сообразила, когда вы сказали. Я думала, что это сигареты Ари. Он курит «Данхилл».
— Ну и?..
— Это были не его сигареты. Ари курит… курил «Данхилл» с ментолом. В кабинете всегда пахло ментолом. А это бьгли сигареты без ментола. Тоже «Данхилл», но другие.
— Вы брали пачку в руки? — спросил Натаниэль. — И не почувствовали запаха ментола?
Эстер засмеялась:
— Да нет же! Просто у ментолового «Данхилла» пачка зеленая, а у обычного — красная. А рисунок одинаков. Я тотда прочла: «Данхилл», — и не обратила внимания на цвет. Знаете, я вообще чуть сознание не потеряла.
— Конечно, конечно.
— Вот. А сейчас сообразила.
— Та-ак… — несколько растерянно произнес Розовски. — Значит, без ментола. Интересно. Но, может быть, он просто не купил заранее с ментолом, в магазине не оказалось, и он купил обычные?
— Вот еще! — возразила Эстер. — В кухонном шкафчике целый блок ментоловых. Могу показать.
Она вышла из кабинета и тут же вернулась с блоком ярко-зеленого цвета.
— Вот, полный блок. — Она заглянула внутрь. — Нет, одной пачки не хватает… Ну, неважно, сигарет более чем достаточно.
— Хорошо, а он не мог изменить свои привычки?
— Ну нет, вот в этом-то он, по-моему, был очень постоянным. Сигареты, напитки, манера одеваться.
— Да, действительно, я тоже слышал о нем нечто подобное… Что-нибудь еще вспомнили?
— Нет, больше ничего.
— Ну что же, спасибо, — Розовски улыбнулся. — Мне пора. Поедете с нами?
— Да, спасибо. Только переоденусь.
— Хорошо, ждем вас в машине.
Уже подъезжая к дому, в котором жили Борис и Эстер, Розовски спросил:
— Скажите, Эстер, так все-таки — были у вашего покойного хозяина какие-нибудь увлечения? Кроме ментоловых сигарет?
— Что вы имеете в виду?
— Женщины. Была у него любовница или нет?
— Я же говорю, что очень редко его видела.
— Но вы ведь можете определить — по каким-то признакам, — бывает ли в доме женщина. Разве нет?
— Да, пожалуй… — Она задумалась. — Похоже, что была. Но недолго.
— То есть?
— Если у него и были какие-то увлечения, то очень редкие.
— Почему вы так думаете? — поинтересовался Розовски.
— Вы же сами сказали — косвенные признаки, — Эстер засмеялась.
— И какие же признаки?
— Запах духов. Иногда он чувствовался в доме. Запах хороших духов, дорогих и стойких. Может быть, французских. Но, повторяю, это бывало редко.
— Борис, — проникновенно сказал Розовски. — Вашей жене следовало бы работать не уборщицей, а сыщиком. Эстер, если вы вспомните еще и название духов, я сегодня же пришлю вам домой роскошный букет роз.
— Присылайте, — торжественно сказала Эстер. — По-моему, это были «Клима».
Машина остановилась возле подъезда.
— Цветы будут сегодня, — пообещал Натаниэль. И добавил: — Вы мне очень помогли, ребята. — Он раскрыл бумажник, вытащил две сто-шекелевых купюры. — Держите, Борис. Пятнадцать шекелей минута.
Эстер переводила взгляд с мужа на детектива.
— Что это? — спросила она.
— Так, неважно. Оплата потраченного времени, — Розовски улыбнулся. — На всякий случай — вдруг вы вспомните что-нибудь еще — позвоните мне. Вот телефоны, — он протянул супругам Фельдман две визитные карточки.