— Ничего.
— То есть как — ничего?
Алекс сел напротив шефа.
— Так — ничего. Ты уверен, что эта дама… как ее…
— Яновски.
— Да, Яновски. Что она заходила именно в квартиру Бройдеров?
— Ты хочешь сказать, что вдова это отрицает?
— Вот именно. Она сказала, что у нее никого не было в течение целого дня. И что вообще ее все забросили — ни друзья Шмулика, ни ее собственные знакомые не показываются. Словом…
— Минутку? — Розовски покрутил ручку громкости диктофона — Вот оно! Слышишь?
Алекс прислушался. Говорила женщина:
«Мое дело срочное. Но я не могу приехать к вам. Я прошу вас приехать ко мне в отель». — «Ничем не могу помочь, мадам. Еще раз повторяю — я очень занят, и…» — «Я только позавчера прилетела в Израиль». — «Только позавчера? И ваш адвокат рекомендует вам… Простите, а как вас зовут?» — «Меня зовут Галина Соколова. Я жена… Вдова Ари Розенфельда».
Розовски остановил запись.
— Что скажешь?
Маркин пожал плечами.
— Что ты хочешь услышать?
— Цвика Грузенберг, адвокат Розенфельда, утверждает, что никаких встреч со мной он Соколовой не рекомендовал.
— И что же из этого следует?
Розовски хмуро посмотрел на помощника.
— Только одно, — медленно произнес он. — Только одно, Алекс. Я имел удовольствие беседовать с убийцей. И, как мне кажется, настоящая Соколова в тот момент уже была мертва. Ах, ч-черт, это же яснее ясного — звонок с целью искажения временного восприятия. Кондиционер в номере не работал, поэтому медицинские данные тоже легко поставить под сомнение. Следовательно, полиция будет опираться на косвенные улики — а именно: на мои показания. То есть на названный мною час убийца наверняка имеет алиби. Ясно?
— Ясно.
— Та-ак… — Натаниэль вытащил кассету из диктофона, отложил ее в сторону и начал методично перебирать остальные.
— Что ты ищешь? — спросил Алекс.
— Хочу проверить еще одни показания, — бросил Натаниэль. — Габи утверждает, что некая Галина Соколова уже звонила в наше агентство, около четырех месяцев назад. Поскольку настоящая Соколова в это время находилась в Москве, у меня есть серьезные основания полагать, что звонила та же самая особа.
— Убийца?
— Я бы не утверждал с абсолютной категоричностью, — с деланной осторожностью ответил Розовски. — Но, во всяком случае, человек, весьма тесно связанный с этой историей… Ага, вот она! — Он торжественно поднял кассету. — Если Габи не путается в датах, то… — он не договорил, вставил кассету в диктофон.
Им пришлось ждать довольно долго, прежде чем на пленке наконец послышался интересующий их голос: «Как вас зовут?» — «Галина Соколова». — «А мужа?» — «Ари Розенфельд. Его вилла находится в Кесарии…»
Натаниэль нажал кнопку «стоп».
— Что скажешь?
— Она, — убежденно произнес Маркин. — Никаких сомнений.
— Я тоже так думаю, — Розовски кивнул. — Экспертизу провести несложно.
— По-моему, ты всегда относился к экспертам скептически, разве нет?
— Что значит скептически? Я и к общественному транспорту отношусь с большой долей скепсиса, — заявил Натаниэль. — Но иногда он просто необходим. Так и эксперты. В данном случае стоило бы идентифицировать голос.
— Но для этого нужно найти его живой источник, — Алекс усмехнулся. — А я пока что не понимаю, как ты собираешься это сделать. Кстати, что там записано дальше?
— Живой источник… — повторил Натаниэль задумчиво. — Живой… Это верно. — Он снова включил диктофон. — «…Сделать это. Но можно это сделать по-другому». — «Как именно?» — «Мы могли бы встретиться?» — «В вашем офисе? Я ведь уже сказала, что не хотела бы там появляться». — «Нет, зачем же. Давайте на улице Рамбам, в кафе. Завтра. И приносите туда чек и фотографию». — «Нет. Я лучше вышлю вам все данные». — «Тогда запишите адрес».
Щелчок. Запись кончилась. Алекс посмотрел на отрешенно-удивленное выражение лица Розовски и спросил:
— Что это с тобой?
— Н-да, — грустно сказал Натаниэль. — Этого я и боялся.
— Чего именно?
— Габи об этом не говорил…
— О чем?
— Значит, он все-таки следил за Розенфельдом. Ах, Габи, Габи… — Розовски тяжело вздохнул.
— Да ладно, — Алекс усмехнулся. — Ну, захотел заработать парень, пока ты был в отпуске.
— А ты где был?
— Когда? — Алекс перегнулся через стол, посмотрел на дату. — Двадцатое мая… В Офакиме. По делу.
— Если только хотел заработать… Хорошо бы. Боюсь, что здесь… — Он не договорил, махнул рукой. — Ладно, рассказывай о вдове Бройдера.
— Нечего говорить, — сказал Маркин. — Обычные вдовьи причитания.