— Потерь больше не будет? — с надеждой спросил бригадир.
Менотти только пожал плечами.
Из Рима между тем приехали еще два следователя, и между группами немедленно возник производственный конфликт: Цербини и Бергонци, уже увязнувшие в расследовании, требовали прислать не криминалистов (своих хватает!), а шахматиста; приехавшие же из Рима Раймонди и Мути утверждали, что расследование было проведено из рук вон плохо и вместо того, чтобы искать преступника по свежим следам, бригада потакает убийце, выполняя его прихоти.
В результате работа следственной группы оказалась полностью парализована, и Тати, как месяц назад, остался один на один с убийцей, ибо от шахматистов было мало толку, позиция усложнялась и очередного убийства следовало ожидать с хода на ход…
На девятнадцатом ходу убийца сбил ладью. Было это 21 февраля. Роль ладьи исполнил заместитель мэра Анконы Джан — Джакомо Гуэльфи. Он умер, когда выпил чашечку кофе в кафе «Лючия». Кафе располагалось напротив мэрии, и служащие обычно ходили туда обедать. В чашке были обнаружены следы цианистого калия.
— Четвертое убийство, — сказал следователь Бергонци на совещании у бригадира, созванном сразу после того, как оперативная группа вернулась с места преступления, — и все отличаются одно от другого. Совершенно разные способы. Нормальные преступники так не поступают.
То, что преступник — ненормальный, бригадиру было ясно с самого начала. Не стоило для этого ехать из Рима и поучать местных специалистов.
Был допрошен официант, обслуживавший столик Гу-эльфи. Был допрошен весь персонал кухни и особенно — буфет-бара, где готовили кофе. Аннина, помощница бармена, до сих пор сидела в камере, хотя никак не походила на молодого мужчину с усиками. По словам девушки, она готовила кофе сама, но чашечка стояла на прилавке примерно полминуты, прежде чем официант Карло подошел со своим подносом. Кто угодно мог бросить в чашку что угодно. Например, гвоздь. Не говоря уж о цианистом калии. Народу у стойки было, впрочем, немного, люди подходили и отходили, молодого человека с усиками среди них не было.
Шахматисты обсуждали очередной ход, следственная бригада совместно с экспертами занималась обработкой следов и допросами свидетелей, а Тати сидел в кабинете и подумывал о том, что самое время подать в отставку и отправиться в Альдо-Клименти выращивать помидоры. В это время раздался телефонный звонок, и мрачный голос помощника министра юстиции Викторио Кассинелли сообщил, что выйти в отставку без последствий бригадиру не удастся. Четвертое нерасследованное убийство за два месяца — это превышает меру терпения столичного начальства.
— Слушаюсь, — сказал Тати и положил трубку. В чем, собственно, он решил слушаться начальства, Тати не понимал и сам.
Решительным шагом он отправился в комнату, где совещались шахматисты, открыл дверь ударом ноги и с порога заявил:
— Если хоть одна фигура или пешка будет потеряна, все вы окажетесь за решеткой.
Конечно, столь безответственное заявление могло быть сделано только в состоянии крайнего возбуждения, в каковом Тати и находился. Он-то прекрасно понимал, что группа Менотти делает все, что в их силах, но в какой шахматной партии удается довести игру до победы, не потеряв ни единой фигуры? Лица у шахматистов были изможденными, люди не спали ночами — в конце-то концов, и они, и их семьи тоже могли стать жертвами серийного убийцы. Чем каждый из них был хуже любого другого жителя Анконы?
— Пешка с5 бьет слона на b6, — резюмировал Менотти, передавая бригадиру листок с указанием очередного хода. — И учтите, бригадир, во-первых, что лучше не сыграл бы сам Каспаров, а во-вторых, если вы будете на нас давить, мы начнем ошибаться, и в очередном убийстве будете виноваты только вы, и никто другой.
Бригадир это и сам понимал.
— Извините, — сказал он. — Вырвалось. На меня ведь тоже давят из Рима… Как по-вашему, сколько еще протянется партия?
— А что? — в свою очередь поинтересовался Менотти. — Никаких следов? Четыре убийства — и вы не можете ухватить негодяя за хвост?
— Даже при нормальных обстоятельствах, — вздохнул Тати, — поиск серийного убийцы очень сложен, поскольку действия маньяка предвидеть не удается, следов он практически не оставляет, а тут… Мы ежедневно опрашиваем сотни людей, но…
— А отпечатки пальцев, обрывки одежды, следы ног, что там еще, — начал Менотти проявлять свои познания в детективной литературе. — Все это может указать на преступника…