— Возьмите и не стесняйтесь его использовать. В финальном бою будет участвовать не только пес, но и вы сами.
Геннадий Азарович для чего-то вышел на середину «арены». Под ногами его оглушительно скрипели песчинки.
— То есть как это? — все еще сомневался он в очевидном.
— Надо же мне как-то тренировать своих четвероногих друзей, — осклабился Хозяин. — А ты, я слышал, бывший десантник? Лучшего спарринг-партнера не найдешь.
Сзади раздался лай. Безменов оглянулся. В дальнем от него углу «арены» в ванну бассейна опускали сходни, рядом с ними маячили проводники с волкодавами.
— Вы не сделаете этого! — закричал Геннадий Азарович. Фай, вздрогнув от его крика, пару раз неуверенно гавкнул.
— Берите в руки нож, а то не успеете. Победите — получите десять штук, проиграете — вашей жене выплатят пять. У нас все честно. Бой два на два, до победного. Прошу делать ставки, — предложил он немногочисленным зрителям.
В зале засуетились. К особо уважаемым гостям букмекеры подходили сами.
Геннадий Азарович, резко повернувшись, бросился к стенке бассейна, подпрыгнув, ухватился за его край, попытался подтянуться, но пальцы его соскользнули, и он, с грохотом приземлившись, не устоял и опустился на четвереньки.
Блондинистая подружка Хозяина засмеялась красивым переливчатым смехом; над краем бассейна показался Юра с резиновой дубинкой в руке.
— Еще раз попытаешься бежать с поля боя — получишь по рукам. Или по зубам.
Он хлопнул дубинкой по открытой ладони своей левой руки, и Безменов понял: Юре уже приходилось избивать дубинкой людей, и это доставляло ему удовольствие.
Геннадий Азарович вскочил, вышел на середину «арены», по пути достал из сумки свой нож. Под руку ему попался обруч с зеркалами. Безменов, отбросив сумку, наклонился, взял в правую руку второй нож, левой нацепил резонатор.
Один проводник с собакой уже спустился на дно бассейна и теперь ждал второго. Волкодав глухо рычал и время от времени вставал на дыбы. Файтер жалобно поскуливал.
Геннадий Азарович посмотрел на Хозяина сквозь очки.
«Я хочу отменить бой. Отменить бой!» — мысленно приказал он. Но Хозяин лишь презрительно усмехнулся.
— Ну, что уставился? Давай, докажи, что ты мужчина!
Безменов нахмурился.
Между ним и Хозяином — ничего общего, абсолютно ничего. Никакой резонанс невозможен. И если он даже выстоит против волкодавов, его все равно в живых не оставят. Кому нужен опасный свидетель?
А ведь эти собаки наверняка обучены перехватывать вооруженную руку. С одним псом еще можно было бы справиться, но с двумя… Да еще два проводника, да два телохранителя, да Юра… Нет, шансов нет. Ни единого.
Геннадий Азарович оглянулся. Вторую собаку-переростка уже спустили по сходням; ее проводник возился с заевшим карабинчиком поводка. Первого пса его проводник с трудом удерживал за ошейник.
«Лежать! Лежать!» — попытался управлять волкодавами Безменов.
Но песьи глаза по-прежнему смотрели на него тупо и злобно. Одна из собак-убийц вновь встала на дыбы, и проводник еле-еле удержал ее.
Геннадий Азарович, сняв и аккуратно уложив в сумку резонатор, опустил ее на кафельные плитки и отошел поближе к зрителям, на ходу вынимая из ножен десантный нож.
— Так вам хорошо будет видно? Или еще ближе подойти? — поинтересовался он, вглядываясь в лица. Новоявленные хозяева жизни предвкушали интересное зрелище. Розалия Леопольдовна сидела рядом с председателем правления Рост-банка. Поймав взгляд Безменова, она злорадно усмехнулась и протянула вперед руку с опущенным вниз большим пальцем.
— Давай-давай, гладиатор! Покажи, на что способны кандидаты наук в бою! В постели ты ведь никакой, верно?
— Как, он даже не доктор? — разочаровался Хозяин.
— Совсем шелупень, значит. Ну, начинайте!
От бессильной ярости Безменов на секунду перестал видеть окружающее. Но только на секунду. Справившись с ненужными эмоциями, он вновь наткнулся на взгляд Хозяина, презрительный и равнодушный.
Безменов поудобнее перехватил нож.
Я не шелупень и не гладиатор. Зрелища, за которое заплатили эти пресытившиеся икрой нувориши, не будет. А будет бой. Мой последний бой.
Фай испуганно жался к его ногам.
Сзади в два голоса скомандовали: «Фас!».
И тогда Геннадий Азарович коротко, почти без замаха, метнул нож. Целился он в сердце Хозяина и вложил в бросок всю свою ненависть, всю свою ярость, все свое отчаяние. Геннадий Азарович целился в сердце, потому что знал: по случаю жары никакого бронежилета на вожаке этой стаи шакалов сейчас нет.