Кристер вздохнул. На предложение попробовать какой-нибудь напиток из бара мы, поблагодарив, отказались, попрощались с Хедвиг и пошли прогуляться в вечерних сумерках. Кристер изъявил желание поглядеть на поросший брусничником пригорок, где накануне ночью блевал несчастный Аларик. В брусничнике алели поспевающие ягоды, но вдруг я заметила между стволами красное пятно, ярче брусники.
Красные брюки Меты? Что она делает возле виллы Ренманов?
Я осторожно подошла и замерла от удивления.
Осборн и Мета рылись в печке для сжигания мусора. Они до того были заняты этой работой, что не замечали нас.
Такие мусорные печки были, очевидно, популярны в Ронсте, такая же точно стояла на участке тети Отти возле живой изгороди. Это плита из жести высотой в один метр с круглым брюхом. Внизу у нее дверца, вверху — островерхий колпак. Открыв колпак, в печку бросали мусор, способный гореть, и через равные промежутки времени поджигали так же, как дрова в камине. В данный момент колпак был снят, и Осборн шарил в мусоре длинными руками, а Мета, затаив дыхание, следила за ним.
Хруст веток под ногами Кристера и Эйнара заставил их обоих вздрогнуть и оглянуться с виноватым видом. Но Мета тут же опомнилась и с волнением зашептала:
— Мы ищем остатки тыквы. А нашли, как говорит Осборн, еще кое-что поважнее. Куда ты это дел?
Паренек поднял с земли грязный носовой платок и развернул его. На его ладони лежал странной формы флакончик длиной с дециметр. Он был широкий и плоский, похожий на карманную фляжку. Но флакончик был хрустальный, очень искусной огранки, с пробкой из настоящего золота.
Флакончик был очень изящный, наверняка дорогой и уж во всяком случае сгореть не мог. Ему было никак не место в мусорной печке Адели Ренман.
— О-о-он лежал сверху, — промямлил Осборн, — наверно, его бросили туда прошлой ночью или нынче днем. Н-н-но он ис-с-счез н-н-не-делю тому назад.
— Исчез? Что ты хочешь этим сказать? Чей это флакончик?
— Ясное дело, моего хозяина.
Мы ошалело уставились на него и на флакончик, и он нетерпеливо разъяснил:
— Аларика Гуннарсона. Его украли у него в прошлое воскресенье. Подумать только, как он обрадуется!
Глава седьмая
Но флакончик Аларика взял Кристер. Он завернул его в новый чистый платок и похвалил Осборна за то, что тот нашел его и предусмотрительно завернул, чтобы сохранить отпечатки пальцев. Кристер попросил также их обоих никому не рассказывать об этой находке. Мы ушли, оставив наедине Мету и Осборна, которые просто лопались от гордости и любопытства.
Дома, в столовой, Кристер осторожно вынул пробку и понюхал пробку и флакончик.
— В нем есть осадок и немного жидкости… Быть может, это вода, но уж точно не спирт.
— Похоже, ты считаешь это важной находкой.
Он отложил флакончик и достал свою трубку.
— Весьма возможно, что он вовсе не имеет отношения к смерти Адели Ренман. Но мы не должны пренебрегать даже самыми слабыми нитями, ведущими к разрешению этой загадки.
— Я считаю, — задумчиво сказал Эйнар, — что у нас набрался целый пучок слабых нитей, беда лишь в том, что они никуда не ведут. Не правда ли?
Он взял у Кристера его записную книжку и быстро написал несколько вопросов:
«Кто стучал в среду ночью в дверь веранды?
Кто сделал маску из тыквы и насадил ее на шест, чтобы напугать Фею и Мету? Для какой цели?
Кто наполнил бокал Адели вечером в субботу между 23.15 и 23.30? В этом случае надо спрашивать не «зачем», а «чем»?
Кто украл хрустальный флакончик Аларика, которым он дорожил? Для чего?
Кто бросил этот флакончик в печку для мусора? Когда и зачем?»
Мы просмотрели этот перечень вопросов, и я добавила:
«Из-за чего поссорились Виви Анн с матерью за день до смерти Адели?»
Удивленные мины мужчин напомнили мне, что я знаю то, о чем им еще не рассказала. И тут я передала им разговор с Хедвиг в саду.
— Вот как, — пробормотал Кристер, — значит, она работала в госпитале.
А Эйнар добавил:
— Видно, Адель Ренман постаралась сделать все, чтобы окружающие ее ненавидели. Подумать только, умерла внезапно, а ее не оплакивает даже единственная дочь.
Тут Кристер в свою очередь потянулся за записной книжкой и ровным неразборчивым почерком приписал:
«Что известно тете Отти обо всем этом?»
Он снова спросил нас, считаем ли мы, что тетя Отти действительно явилась свидетельницей чего-то серьезного. Эйнар ответил, мол, если бы Кристер мог быстро найти ее в Испании, он сам убедился бы, что она весьма наблюдательна, умеет логически рассуждать, и сказанному ею можно вполне доверять. Беда лишь в том, что никто не знает, в какое туристическое агентство она обращалась, и каков маршрут ее поездки.