— Не-ет. Труба гудела, и ничего нельзя было понять.
После того как Мета таким образом изложила свое свидетельство, она с облегчением опустилась на стул на заднем плане. Вместо нее интерес присутствующих сосредоточился на супружеской чете Гуннарсонов.
— Почему вы лгали? — Кристер внимательно разглядывал красную, как пион, Йерду.
— Я боялась.
— Боялись, что убийца — ваш муж?
— Да, — просто сказала она. — Он был пьян и страшно зол на Адель.
— А он разве раньше не бывал таким?
— На этот раз, на самом деле, было хуже, чем всегда. — Она с нежностью поглядела на мужа, который упрямо смотрел в пол. — За неделю до этого он унизился и просил у Адели денег, чтоб я могла поехать куда-нибудь и поправить свое скверное здоровье, но она лишь посмеялась над ним.
Виви Анн протянула свою узенькую руку и погладила Аларика по щеке.
— Смешно! — пронзительно закричала она. — Я знаю, что дядя не мог это сделать. Как вы только можете, тетя, внушать себе такое?
— Милая девочка, — ответила Йерда, — что ты знаешь о том, как тяжела бывает жизнь и как она может довести людей до отчаяния… Но, ясное дело, это было глупо с моей стороны, и больше я этого не думаю. Я говорила с папочкой и верю ему, верю, что Адель убил не он.
А сам Аларик Гуннарсон открыл рот и изрек:
— Я охотно дал бы этой стерве по роже, да так, чтоб она окочурилась, но возиться с ядом и грибным отваром — это не для меня, да я и не смыслю ни черта в этом… А на Отти я бы никогда в жизни не поднял руку.
А когда Кристер стал выпытывать у него правду о посещении верхнего этажа, он дал краткий и вразумительный ответ, который никак не уличил бы его во лжи. Туалет в нижнем этаже был занят, и Йерда проводила его по лестнице наверх. Затем, удовлетворив свою естественную нужду, он спустился вниз, лег в комнате Хедвиг и проспал там до тех пор, пока Турвальд не отвез его домой на машине.
— Ну ладно, — подвел итог Кристер. — Пожалуй, вы, господин Гуннарсон, все-таки в известной степени находитесь под подозрением. Вы — единственный, кто, как теперь известно, был наверху во время этого важного для нас получаса. Вы свободно могли прокрасться тайком через гостиные и выйти на террасу. Также легко для вас было незаметно выбраться из комнаты Хедвиг, чтобы избавиться от опасного хрустального флакончика.
— Какого хрустального флакончика?
Хор голосов, задавших этот вопрос, показал, что слова Кристера были новостью для некоторых из присутствовавших.
— Кто-то украл флакончик у господина Гуннарсона в воскресенье пятого числа. И если бы мы смогли поймать вора, то в его лице арестовали бы и убийцу.
Но подробный допрос, учиненный Кристером по этому пункту, не дал ни малейшего результата. Да, Хедвиг и Йерк, Виви Анн и Турвальд — все были у Гуннарсонов в воскресенье. Но погода была сравнительно неплохая, и они разбрелись кто куда: на кухню, в парадную комнату и на воздух — в беседку. Кроме того, некоторые помогали мыть посуду, сушить и убирать сервиз и серебро в комод, на котором стоял хрустальный флакончик. Между тем никто не рискнул бы поклясться, что он или она видели, что флакончик — на месте.
— Для преступника он был идеален, — заметил Кристер. — Достаточно большой, чтобы вместить грибной отвар, достаточно маленький, чтобы храниться в нагрудном кармане пиджака или в ручной сумочке. — Поднявшись на ноги, он добавил: — Может, ваша память мало-помалу пробудится, также, как память Меты. А где меня найти, вы знаете.
По дороге домой Кристер почти раздраженно задавался вопросом, сколько еще тайн хранит Мета, и сказал ей:
— Никогда не представлял себе, что ты — такая глупая и забывчивая!
Мы буквально рухнули в постель от усталости. Однако никто из нас — даже Кристер — не предполагали, как понадобится нам этой ночью сон. Потому что развязка приближалась гигантскими шагами, а сутки четверга стали длинными и ужасающе напряженными.
Четверг, между тем, начался мирно. Когда я проснулась, светило солнце, а постовой полицейский сидел на воздухе в расстегнутом мундире и прохлаждался. Мета чистила на кухне картошку и, широко раскрыв невинные глаза, отражала возобновившиеся атаки Кристера.
— Но, милый Кристер, что ты пристаешь ко мне?.. Клянусь тебе, это абсолютно то, что она сказала: «Если с нами что-нибудь случится, бутылка стоит в синем шкафу», — так она и сказала. Да, а может: «Если со мной что-нибудь случится» или «Если что-нибудь случится», если ты предпочитаешь эти слова. Нет, у меня не очень-то хорошая память, и я никогда не могла удержать в голове даты, когда все эти шведские короли родились и умерли, а когда начали править государством. Но он об этом ужине, где подавали вареных раков, действительно вспоминать больше нечего. Мы принялись за еду, а потом стали мыть посуду, и я болтала с Хедвиг можно сказать ни о чем, а с Виви Анн — о туши для ресниц, Адель Ренман была немного под мухой, а Тедди целовал меня, а этот чудной Йерк Лассас декламировал стихи — только не спрашивай меня больше ни разу — в котором часу это было, потому что я не знаю, мечтала ли я вместе с Тедди в десять часов сорок восемь минут, а с Йерком — в час ноль пять минут или наоборот.