В купе оставалось всего два свободных места, и двое молодых людей с татуировкой на руках и плечах тут же заняли эти места у окна, но их было восемь человек, четверо разместились в соседнем купе, согнав с места какую-то женщину, остальные же решили расположиться рядом.
— Эй, дед, — хлопнул один из них по плечу пожилого мужчину в видавшем виды пиджаке. — Вали в соседнее купе, здесь мы будем сидеть.
Мужчина посмотрел на парня-амбала под метр девяносто ростом, не с мускулистыми, а скорее с толстыми руками и ногами и выдающимся животиком, с подбритыми висками и затылком, покорно встал, вытаскивая из-под сидения свою котомку.
— И ты тоже. — Грязный палец парня с обкусанными ногтями уперся в Антона. — Не заставляй ждать. Смотри-ка, Козырь, какой сюрприз нас ждет. — Глаза парня пробежались по фигуре красивой брюнетки с голубыми глазами. — А мы думали, скучать придется. — Он снова посмотрел на неподвижно сидевшего Антона. — Ты что, не понял? Ну-ка давай, двигай быстрей, девушка жаждет познакомиться с нами.
Антон поймал иронично-сочувственный взгляд незнакомки и решил остаться, хотя за мгновение до этого подумывал встать и перейти на другое место. Скандала затевать не хотелось, но еще больше не хотелось терпеть хамское обращение.
— Я посижу здесь, с вашего позволения, — ровным голосом сказал он.
Амбал озадаченно уставился на него, оглянулся на такого же толстомясого сытого напарника, которого он назвал Козырем, ждущего, пока освободится место.
— Ты слышал, есаул?
— Слышал, — лениво отозвался Козырь, в то время как их приятели доставали из пакетов бутылки водки, еду и карты. — Покажи ему документ, может, очнется.
Парень с подбритыми висками достал складной нож, нажал кнопку и направил выскочившее лезвие на Антона.
— Как тебе нравится этот документ?
В то же время нож выскочил у него из руки и оказался у Ильи. В купе установилась тишина. Пассажиры поняли, что происходит что-то необычное, и с любопытством и тревогой ждали продолжения. Компания же хамоватых, уверенных в безнаказанности молодых людей, не ожидавших отпора, с удивлением разглядывала неприметного с виду мужика с бледноватым лицом и спокойным взглядом серых глаз, широкоплечего, но не выглядевшего суперменом.
Антон сложил нож, протянул амбалу с бритыми висками.
— Не балуйся с острыми предметами, отрок, не ровен час, порежешься.
Парень с опаской взял нож, снова оглянулся на развеселившихся приятелей, и их скалившиеся рожи заставили его рассвирепеть. Он шагнул к Антону, замахнулся, ощерившись.
— Пошел отсюда, придурок! Дам в лоб — долго мозги со стен соскребать будешь!
Антон сделал мгновенный выпад пальцем в артерию подмышкой парня, и тот, ойкнув, присел в проходе с побелевшими от боли глазами, судорожно прижав локоть к боку. Удар этот заметила только незнакомка у окна, ни пассажиры, ни остальные «повелители жизни» ничего не поняли, разглядывая своего осоловевшего приятеля с веселым ржанием.
— Ты чо, Валет? — прохрипел Козырь, — на полу что ль решил посидеть?
— Г-гад! — еле выговорил подбритый.
— Кто, я?!
Валет посмотрел на Антона снизу вверх, в глазах его зажглась ненависть. Он сообразил, что мужик в серых брюках и такой же рубашке что-то сделал, отчего ему стало плохо.
— Мы же тебя… падла… в бараний рог…
Сидевший через проход татуированный парень тоже понял, что его друг сел на пол не зря, начал приподниматься, угрожающе наклоняясь к Антону, и тот сказал тихо, не меняя позы, но так, что его услышали не только в этом купе:
— Ребята, не трогали бы вы мирных граждан. На курорте не так хорошо, как рекламируют органы.
— Какой еще курорт… — начал было Козырь, норовя схватить Антона за воротник рубашки, но его остановил подошедший из соседнего купе здоровяк с наколками не только на руках и плечах, но и на шее.