Удалова покачнуло на девицу и парень на него зарычал. Он был коротко стрижен и наверное при стрижке ему отрезали затылок, но обошлось без кровотечения, там была сплошная кость.
Автобус остановился у парка. Парень подтолкнул девицу, та спрыгнула с подножки, пошатнулась на своих колоннах, но устояла. Парень тут же подхватил ее за талию, прижал к себе. Так они и ушли.
Удалов сошел на следующей остановке.
Навстречу шагал соседский Гаврилов, — на глазах вырос, два раза уже развелся. Так быстро бежит время. Было бы преувеличением назвать Колю
Гаврилова умственно отсталым, но у него в жизни было одно желание — доставлять себе постоянное удовольствие. Это сужало его горизонты.
Сейчас Гаврилов получал удовольствие. Даже усы шевелились. Он вел под руку длинноногую блондинку. В ее прозрачных голубых глазах отражалось небо. Удалов представил ее на освещенной сцене с лентой через плечо: „Мисс Кандалакша".
Где-то Удалов эту блондинку уже видел.
Ага, в автобусе.- Только на ней должна быть другая надпись. Что-то о памятнике архитектуры. Когда же она успела перебежать к Гаврилову от мускулистого парня?
При виде Удалова Гаврилов покрепче прижал к себе блондинку, а та потерлась грудью о плечо кавалера. Красиво потерлась. У нее все получалось красиво.
Наверное она — близняшка той, что была в автобусе...
Удалов хотел было свернуть во двор, тут его внимание привлекло зрелище, куда необычней прежнего.
По той стороне гулял старик Ложкин, древний пенсионер районного значения, на поводке он вел тигра средних размеров. Тигр был настоящий — иначе бы не разбегались с его пути нечаянные кошки и собаки. Удалов хотел было поздороваться, но раздумал, потому что понимал, что если Ложкин отзовется своим пронзительным голосом, тигр обязательно сорвется с поводка и набросится на Удалова. Так что Удалов обратил взор к облакам и принялся бочком, бочком продвигаться к воротам дома № 16.
И тут пронзительный голос Ложкина все же догнал Корнелия Ивановича.
— Куси его! — кричал Ложкин. — Пришел Удалову конец!
Удалов оглянулся и в ужасе присел. Потому что тигр был готов к прыжку.
Длинное, осиное тело хищника прижалось животом к пыльному асфальту, глаза сузились, пасть была чуть приоткрыта, чтобы розовому языку сподручнее облизывать клыки. Тигр усмехался. Тигр уже представлял себе, как он разорвет пополам тело Корнелия Ивановича.
— Ты что, охренел, что ли, сосед? — послышался голос с неба. Словно архангел Гавриил затрубил в медные трубы.
И в самом деле — сверху пришло спасение.
Ксения, супруга Удалова спускалась оттуда, медленно и неотвратимо.
Радость спасенного Удалова была столь велика, что он не сразу сообразил, каким же образом его жена научилась летать, причем не махая руками, так как в руках у нее были сумки с покупками.
Ксения опустилась как раз между тигром и мужем.
— Кыш! — приказала она ужасному хищнику.
Тигр пополз задом наперед, стараясь спрятаться за Ложкина.
— Ксения, — сказал Ложкин. — Ты неправа. Я же только пошутить хотел.
— Он сожрать меня хотел, — сказал Удалов. Он увидел, наконец, как летает его жена — оказывается у нее на спине был прикреплен небольшой пропеллер. Где-то он читал о таком средстве. Но где, забыл.
— Найдется на тебя правый суд, наперсник разврата, — сказала Ксения.
— Но кто же мог подумать, что он испугается?
— Мой Корнелий возвращается с приусадебного участка, — сообщила Ксения. — Мой Корнелий не совсем в курсе, как у нас развиваются события. Ты что, не заметил? Его же неделю как не было.
Тигр лежал за Ложкиным, отвернувшись к стене.
— Пошли, — приказала Ксения мужу.
Корнелий пошел за женой. Он не оборачивался, хотя тигр мог и прыгнуть. Но тигр не прыгнул. И Ложкин больше не смеялся. Ксению он побаивался. Да кто Ксению не побаивается?
Во дворе никого не было. Перед дверью Ксения загнула руку назад, отстегнула пропеллер. Не дожидаясь вопроса, пояснила:
— Называется — Малыш Карлсон.
— Ага! — вспомнил Удалов. — Не страшно?
— Третий день летаю. Привыкла. Удобно. Сумки таскать не надо. Только дома, разувшись, Удалов Собрался с духом и спросил жену: — Докладывай, Ксения, что без меня происходило?
— Да как тебе сказать...
Удалов прошел на кухню за женой. Там стояла новая машина — кухонный комбайн, а, может быть, соковыжималка.