Пупыкин и Удалов кинулись поднимать девушку, хотя конечно же опасались слона. Но мужик потянул слона за хобот, тот легко и послушно отошел в сторону и встал справа от крокодила. Тут же налетели мухи и стали виться вокруг, думали, что слон настоящий, кровяной.
— Ну что, берешь слона? — спросил мужик.
— И почем у вас теперь слоны? — спросил Минц.
— Триста тысяч, за такие деньги вы теперь курицу не купите.
К ним спешил милиционер.
— Граждане, граждане! — укоризненно кричал он, — ну что же мне с вас штраф, что ли, брать? Сказано же, что рынок закрыт, а слонов не разрешается.
Мужик щелкнул пальцами, слон растворился в воздухе и покатился мячиком под ноги Минца.
И правда, — сказал мужик. — Последний автобус уйдет, я до Столбиков не доберусь.
— Сто двадцать, — сказал Пупыкин. Он вытащил из кармана пачку банкнот и тряс ими перед носом мужика.
— Эх, себе в убыток торгую! — закручинился мужик, но деньги взял и стал пересчитывать, словно это играло роль. А Пупыкин начал метаться между двумя одинаковыми девушками, не зная, какую выбрать.
— Быстрее соображай, пенсионер, — сказал мужик. — Ты левую бери, она постарше.
— Вы уж скажете! — обиделась левая девушка. — Сам вы старый!
Мужик засмеялся и щелкнул пальцами. Ненужная девушка превратилась в мячик.
— Мне тоже упакуйте, — потребовал Пупыкин. — Я же не могу прийти домой в такой сомнительной кампании.
— Это дело пустяковое, отец. Но ты сам учись. Теперь за тебя ее ликвидировать некому.
Мужик показал Пупыкину как щелкнуть пальцами. Удалов тайком тоже щелкнул и, сам того не желая, превратил в мячик чужого крокодила. Пупыкин побежал прочь, пошатываясь на кривых ножках. Ручки он прижимал к сердцу, так как заветный мячик лежал во внутреннем кармане пиджака.
Негромко матерясь, мужик застегнул сумку на молнию и поспешил к автобусу.
В начале бывшего Маратовского стоял голубой двухэтажный барак. Над одной из дверей была прикноплена картонка с надписью „Голден гууз“.
Молодая женщина с невыразительным длинным лицом с ярко нарисованными губами сидела за ученическим столом. При виде посетителей она негостеприимно сказала:
— А я уж закрываться хотела. Вы насчет круиза?
— Мы хотели бы побывать в будущем, — сказал профессор Минц. — Согласно объявлению.
Женщина громко вздохнула, словно всхлипнула. Затем на ее лице появился проблеск надежды.
— Паспорта с собой? — спросила она.
— Нет. А можно без паспорта? — ласково спросил Удалов.
— Ну подумайте, пожилой человек, а такую ахинею несет! Вы же отправляетесь за рубеж, мы за вас гарантируем своим карманом. Вам известно, что в будущее допускаются лишь лица с гуслярской пропиской?
— А из района можно? — спросил Удалов, вспомнив мужика.
— Из района можно. Попрошу завтра к десяти. Паспорт, сто долларов наличными, одеться прилично, но скромно. Вот список товаров, допущенных к провозу.
Женщина протянула Удалову отпечатанный на машинке лист бумаги.
— А теперь идите, — сказала она. — Мы закрываемся.
Вернувшись домой (Удалов увязался за другом), Минц все же позвонил президенту Академии наук.
Президент как раз возвращался в резиденцию и принял вызов из машины по радиотелефону.
— Толя, — сказал Минц. — Здравствуй, тебя Лев Минц беспокоит.
— Узнаю, узнаю, беспокойное сердце, взволнованный голос старого учителя! Что вас сегодня тревожит, коллега?
— Скажи мне, Толя, только честно, — попросил Минц, — путешествие в будущее возможно?
— Теоретически?
— И практически.
— Вряд ли, — сказал президент Академии, — а что, у вас получилось?
— Значит, ты ничего не знаешь?
— А что я должен знать?
— А то, что у нас в Великом Гусляре, туристическая контора организует туры в будущее.
— Смешно, — сказал президент. Но голос у него был серьезный.
— Причем это не просто туры, — сказал Минц. — Это шоп-туры. Понимаешь?
— Теперь уже с трудом, — признался президент.
— Я сегодня наблюдал, какие товары привозят из будущего мои односельчане. И это впечатляет.
— Ты меня пугаешь, Лев.
— Толя, неужели в других городах это явление не наблюдается?
— Не только в других городах, но и в других странах. Нигде в мире не зафиксировано перемещение в будущее.
— Провокация?
— Но чья? Кому выгодно отправлять в будущее жителей Великого Гусляра?