— Миша, не слушай наветов. В нашем времени все равны. Неважно, как человек произошел на свет, главное, чтобы он был хорошим человеком! Ты понимаешь меня?
— Еще как понимаю, — ответил Миша.
Галочка потянулась к щеке Миши и ласково, нежно поцеловала его.
Миша даже побледнел от счастья.
— И если ты хочешь, — прошептала надувная девушка так громко, что весь рынок слышал, — то пойдем со мной в трехзвездочный отель „Гусь“, потому что я страстно мечтаю тебя любить и радовать!
Девушка часто дышала.
Миша позволил себя увести. Минц пытался было окликнуть его, но Удалов сказал:
— Пускай идет. Его счастье или его беда. Он взрослый. Вышел из комсомольского возраста.
Торговка громко хохотала вслед возлюбленным, слала проклятия, к ней подошел местный милиционер и предупредил о правилах поведения на общественных рынках. Торговка замолчала.
— Она свое дома возьмет, — сказал Удалов.
Местный народ лениво заходил на маленький рынок, лениво бродил от столика к столику, люди кое-что брали. Милиционеры, те, что проверяли сначала товары, теперь уже все переоделись. Ходили как покупатели, как бы направляли действие, помогали вести, то есть, обмен.
Удалов находился под впечатлением, что по выходе с площади покупатели сдавали покупки и, переодевшись, возвращались.
Удалов выменял себе зонтик, который в собранном виде становился меньше грецкого ореха, у Минца хорошо ушел однотомник Белинского, издания начала века с золотым тиснением по переплету. Стендаль не возвращался, интересно, куда его потащила страстная надувная кукла?
Минц упорно заговаривал с покупателями и вообще зеваками из будущего, но люди отвечали ему односложно, словно побаивались гостя или собственного начальства. Но тем не менее даже скупые ответы представляли для лазутчика интерес.
— Скажите пожалуйста, какой у вас общественный строй? — слышал Удалов голос профессора. '
— Свободный, — отвечал один покупатель.
— Демократический, — отвечал второй.
— Меня он устраивает, — говорил третий. — Другого нам не предлагают.
— Сколько было мировых войн? — спрашивал Минц.
— Не помню, — с туманной улыбкой отвечал полицейский в штатском.
Бритый молодой парень долго выбирал себе подругу, наконец ему понравилась губастая, глазастая, рыжая, курчавая, — он тут же поспешил с купленной подругой в гостиницу.
Без пяти два на площади появился полицейский командир. За ним двигалась повозка, нагруженная разного цвета и размера мячиками и шариками. К повозке была прибита вывеска „Ликвидационная комиссия".
За повозкой вереницей шествовали полицейские, переодетые покупателями. Командир загребал с повозки несколько мячиков, вываливал их на стол продавцу, в обмен решительно забирал привезенный товар. Все молчали Во-первых, с местной полицией не спорят, это закон шоп-туриста, во-вторых, каждый понимал, что обмен получается в пользу гостей. Десять мячиков — это десять солидных предметов из далекого будущего. Каждый можно толкнуть дома долларов за тридцать как минимум. Поездка окупилась. А если отвезти товар в Москву...
Вываливая на столик мячики, командир говорил каждому продавцу:
— Благодарим за визит. Попрошу в гостиницу, где вас ждет вкусный обед с прохладительными напитками.
Туристы потянулись к автобусу. Они оживленно беседовали и сговаривались в гостинице обменяться товарами, если кому чего не подходит.
Чикита уже ждала в автобусе.
— После обеда полчаса личного времени, — сообщила она, — затем экскурсия на кладбище. Для всех желающих.
— Зачем? — не понял Минц.
— Ознакомиться со своим захоронением и захоронениями ближайших родственников и соседей.
Удалов закручинился. Ему не хотелось смотреть на свою могилу, но и отказаться от визита он не посмел.
— У нас не хватает двух молодых людей, — сказал Минц. — Они ушли в гостиницу.
— Ничего с ними не случится, — равнодушно ответила Чикита. — Здесь нет преступности. Последнее изнасилование имело место полвека назад.
Обед оказался сытным, но скучным, недосоленым и совершенно неперченым. Прохладительные напитки были теплыми, чай тоже теплым.
Потом они поднялись в двойной номер. Удалов вывалил мячики и шарики на кровать.
— Может, не стоит их сейчас надувать? — спросил Минц. — Если тебе достался слон, то получится трагедия. Потолки здесь непрочные.
— Но на зонтик я могу полюбоваться? — спросил Удалов. — Он же из другой серии.
— Любуйся, — согласился Минц.
Удалов стал рассматривать шарики в надежде угадать, какой из них содержит в сложенном виде зонтик. Даже легонько мял шарики руками. Шарики были тяжелыми, словно сделанными из каучука.