— Сдаемся, — сказал Удалов. — Конечно же, сдаемся. Желательно получить пощаду.
— Получите, — засмеялся президент Академии наук, выходя из-за фонарного столба. Он был в маскхалате, на голове фуражка с государственным орлом. — Как дела, орлы? А то нас тут комары зажрали.
— У вас машина есть? — спросил Минц.
Из кустов и из-за забора послышался смех. Возможно, давно уже президенту Академии наук не задавали такого нетактичного вопроса.
— Я бы хотел сначала задержаться на минутку здесь, — строго сказал президент.
— Зачем, Толя? — спросил Минц. — Мне уже все ясно.
— Мне хотелось бы сначала изолировать всех, кто там побывал, и особенно организаторов.
— Организаторы ничего не знают, — ответил Минц. — Работали на проценте. Туристы тем более не виноваты.
— Надо изъять товары, — просто сказал президент. — Мы привезли сюда комплекс экспресс-лабораторий.
— Погоди до завтра, Толя, — попросил Минц.
— Ты можешь ошибаться, Лев, а мне уже три раза из Минобороны звонили, правительство покоя не дает.
— Если ты веришь в мою гениальность, — скромно сказал Минц, — то придется тебе отозвать своих омоновцев. Пускай отдыхают.
Президент заскрипел зубами.
Потом сказал:
— Выходите, молодцы.
Из разных щелей и укрытий выскочили молодцы в черных чулках на рожах и в бронежилетах.
Из-за церкви Параскевы-Пятницы выехал бронетранспортер, в который попрыгали черные чулки, а президент Академии наук рывком втащил Минца в джип „чироки“, который выскочил из недавно выкопанного блиндажа.
— Мы вдвоем с товарищем, — решительно сказал Минц.
— Товарищ погуляет, — ответил президент. — Есть вопросы, которые я не имею права обсуждать даже с лучшими твоими друзьями.
Минц успел высунуться из дверцы и крикнуть Удалову:
— Побеседуй с Мишем Стендалем. Это обязательно! Не упусти Мишу Стендаля. Потом мне доложишь впечатление.
Удалову хотелось домой. Он устал путешествовать на автобусе времени, стоять на базаре и глядеть на собственную могилу с заклеенной датой. Он хотел домой, хотел присесть на лавочку посреди двора и посмотреть, что таится в тех мячиках и шариках, которые ему подсунула полиция будущего.
Но Удалов не стал возражать. Если Минц просит, да еще так сильно просит, значит беседа с Мишей Стендалем может открыть глаза на какие-то важные тайны, о которых Удалов в простоте своей не додумался.
Так что Удалов с тоской поглядел как уносятся по улице задние огоньки машины и стал ждать.
И ждать пришлось совсем недолго. Через минуту вышел Стендаль. Он вел под руку робеющую Галочку.
— Что за шум? — спросил он.
— Академия наук нами интересуется, — ответил Удалов.
Это Стендаля не удивило и не испугало. Словно Академия наук давно уже должна была заинтересоваться шоп-турами.
— А мы задержались, — сказал Стендаль. — Мы в подъезде целовались.
— Я не могла оторваться, — призналась Галочка. — Мужчины вашего .времени — это просто открытие!
— Простите, конечно, — сказал Удалов. — Но мне давно хочется спросить: вот у вас много разных... извините, надувных женщин и животных. Вас что, в компьютерах выводят или как?
— Или как, — лукаво улыбнулась Галочка. — Честно скажу, все у нас по-честному, все копируется. И даже моя копия где-то живет.
— Но можно сделать много копий?
— Разве это так важно?
— Это неважно, — поддержал Галочку Миша. — Я полюбил одну женщину. Только одну. Я ее обнимаю. Я на ней завтра намерен жениться. .
— О, нет! — вырвалось у Корнелия. — Нельзя же так!
— Почему? — спросила Галочка и голос ее зазвенел как лист кровельного железа.
— Ну потому, что вы ненастоящая! Вы надувная... Вы кукла, в конце концов!
— А вам не приходило в голову, гражданин Удалов, — сказала Галочка, — что вы тоже надувная кукла. Как вас надули при советской власти, так и забыли выпустить воздух после ее конца.
— Галочка! — упрекнул невесту Миша.
— Две недели или двадцать лет как Галочка, — ответила надувная девушка из будущего. — И цену человеческой натуре знаю. Вы бы только посмотрели, что у нас ваши мужчины расхватывали — бесплатных девушек! Потому что все вы стремитесь к дешевым удовольствиям. Если не удасться затащить во двор слона или бегемота, то дайте мне крокодила! Но учтите, что крокодилы кусаются, а мы, надувные куклы, можем подарить страстные ласки, а можем дать пощечину или даже рубануть топором по черепу. Не верите — проверьте! Вы забываете, мой дорогой Корнелий Иванович...