Я знал, что она разлюбит меня, если я не смогу дать ей то, что ей нужно, и думал, что подготовился к этому, примирился с этим, так почему же мне так чертовски больно? Я делаю судорожный вдох и иду в сторону ее ванной, мысли в беспорядке.
Спальня Сиерры пуста, когда я выхожу из ванной в новых боксерах RWC, которые слишком тесны для меня, и я вздыхаю, затягивая резинку, прежде чем лечь в ее постель. Она выглядит удивленной, когда заходит в большой черной футболке, которая не принадлежит мне, очевидно, она воспользовалась другой ванной. Ее глаза блуждают по моей груди и прессу, и я вспоминаю о бесчисленных случаях, когда я ждал ее в постели в таком виде, пытаясь соблазнить.
— Кажется, пижама не подошла, — говорит она, отводя взгляд. Было время, когда ее взгляд задерживался на мне, и она даже не осознавала этого, а ее щеки пылали таким чертовски красивым румянцем, на лице было написано неохотное желание. Быть желанным для нее было одним из самых ярких моментов в моей жизни, и я хотел бы больше наслаждаться этим.
Сиерра ложится ко мне в постель, ее тело напрягается, когда ее рука касается моей.
— Прости, — говорит она, пытаясь создать между нами небольшое пространство, и ей это не удается, хотя мне хочется, чтобы она просто перевернулась и положила голову мне на грудь, как она всегда делала.
— Я всегда думала, что это такая огромная кровать, но ты...— Она сомкнула губы и вздохнула. — Я постараюсь оставаться на своей стороне кровати, но просто разбуди меня, если я сделаю что-то во сне, что причинит тебе неудобства.
— Например? — спрашиваю я, переворачиваясь на бок и поворачиваясь к ней лицом.
Ее глаза блуждают по моему лицу, задерживаясь на моем рте, а затем опускаются ниже.
— Например, если я случайно обниму тебя во сне или прикоснусь к тебе в каком-нибудь месте... — Она резко прочищает горло, выражение ее лица страдальческое. — Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я пользуюсь ситуацией. Я знаю, что ты не хочешь быть здесь.
Она так многого не знает, так многого никогда не узнает.
— Я хочу быть здесь, — говорю я ей, мой голос мягкий, слова вылетают сами собой, без всякого обдумывания.
— Верно, — говорит она, изучая меня на мгновение, прежде чем повернуться и выключить свет.
Я ложусь на спину, наслаждаясь ощущением ее плеча, прижатого к моему, звуком ее ровного дыхания и сладким запахом ее шампуня. Сиерра немного отодвигается, явно пытаясь найти способ устроиться поудобнее, не прикасаясь ко мне, и мне отчаянно хочется, чтобы между нами ничего не изменилось.
— Иди сюда, — говорю я ей, обхватывая ее рукой и притягивая к себе, как она всегда спала. Она задыхается, когда я немного отодвигаюсь, пока ее голова не ложится мне на грудь, и, черт возьми, разве это не самое большое удовольствие — снова иметь ее так близко.
— Это... это нормально? — шепчет она.
Я хмыкаю и обхватываю ее рукой за талию, и мое сердце учащенно колотится, когда я понимаю, что ее футболка задралась.
— Это маленькая кровать, Сиерра. Давай просто поспим, как обычно. — Она еще немного сдвигается, придвигаясь ближе, и я прикусываю губу, когда она закидывает на меня ногу, как раньше. Я замечаю тот самый момент, когда она осознает, что я твердый как камень, и становится до невозможности неподвижной, но не убирает ногу. Я колеблюсь долю секунды, прежде чем схватить ее за бедро и прижать к себе так, как я мечтал, пока мои кошмары не взяли верх.
Она слегка извивается, ее нос упирается мне в горло, и я делаю дрожащий вдох.
— Эта футболка, — бормочу я, проводя рукой дальше по ее спине, под футболку. — Чья она? — Странно расстраиваться из-за этого, учитывая наши обстоятельства, но она всегда носила мои футболки, и мысль о том, что на ней чужая футболка, пока она лежит в моих объятиях, ранит сильнее, чем я ожидал — даже если это футболка одного из ее братьев.
Я ожидал, что она бросит в мою сторону какую-нибудь колкость или откажется отвечать, но она лишь вздохнула.
— Это Диона.
— Ткань на ощупь грубая. Тебе стоит ее снять, — говорю я, не подумав, и тут же ругаю себя за неспособность держать рот на замке и ревность в узде. В тот момент, когда я уверен, что она решила проигнорировать мои слова, она толкает меня в грудь и опускается на колени, а затем берет мою руку и кладет ее на подол футболки Диона. Она смотрит на меня, и я ни за что на свете не смогу проигнорировать тихую мольбу в ее глазах, надежду.
Она прикусывает губу, когда я сажусь, и наши глаза встречаются, когда я поднимаю ткань. Сиерра поднимает руки, и у меня перехватывает дыхание, когда я стягиваю ее футболку через голову, пробегая глазами по ее совершенному телу. Моя жена смотрит на меня с такой уязвимостью в глазах, и это слишком много для меня, слишком много, чтобы сопротивляться.