— Надеюсь, я не опоздал, — говорю я им, изо всех сил стараясь сдержать свой пыл, когда сажусь рядом с Сиеррой.
— Вовсе нет, — отвечает Грэм, доставая свой ноутбук и подключая его к сети, явно раздраженный тем, что я здесь. Неужели они проводят эти встречи вдвоем? Была ли она с ним, каждый раз, когда поздно возвращалась домой? Элайджа отказался рассказать мне что-либо о ней и дошел до того, что закрыл мне доступ к любой информации о ее безопасности. Так вот почему? Он пытался уберечь меня от того, что я не должен видеть?
Я издаю тяжелый вздох, когда Грэм начинает рассказывать нам о некоторых сложностях, с которыми столкнулся руководитель проекта, а Сиерра смотрит на него на протяжении всей презентации, кажется, зачарованная. Она ни разу не посмотрела в мою сторону, и это чертовски убивает меня, потому что я помню, как она смотрела на меня. Я помню, как мы оба находились в одной комнате, и казалось, что никого больше не существует, независимо от того, с кем мы конкурировали или работали.
Она смотрит на него, а я смотрю на нее, мои глаза блуждают по ее лицу, а затем переходят на ее тело. Мое сердце замирает, когда я узнаю короткое платье темно-синего цвета, в которое она одета. Думала ли она обо мне, когда надевала его? Помнит ли она, что я трахал ее в нем прямо на конференц-столе Грэма?
Я провожу рукой по волосам, когда мой взгляд переходит на ее руки, открывающие блокнот и берущие ручку. Она уже давно не носит обручальное кольцо, и Грэм определенно обратил бы на это внимание. Сказала ли она ему, что мы расстались? Что она оставила меня и переехала в свой собственный дом? Знает ли он, что она попросила меня о разводе?
Я отчаянно пытаюсь привлечь ее внимание, тянусь за ручкой и подтягиваю блокнот поближе, но она лишь на мгновение бросает на меня взгляд, не обращая внимания на мои действия, и снова смотрит на Грэма, как будто он действительно говорит что-то интересное, хотя мы оба знаем, что это не так. Эти встречи — формальность. Здесь мы никогда не узнаем ничего такого, чего не знали раньше.
Это платье — одно из моих любимых. Ты выглядишь великолепно.
Она смотрит на записку, которую я оставил на краю страницы, и ее взгляд задерживается. Я был уверен, что ее реакция выдаст, помнит она тот день или нет, но ее выражение лица не поддается прочтению. Я прикусываю губу, когда она отводит взгляд, и пишу что-то еще на странице.
Он знает, что я трахнул тебя в нем на его столе для совещаний?
На этот раз ее глаза расширяются, и она наконец-то смотрит на меня. Я ухмыляюсь, довольный тем, что наконец-то привлек ее внимание, но тут она опускает взгляд и закрывает блокнот, на ее лице появляется что-то похожее на чувство вины, а затем она отворачивается от меня, как будто не может встретиться со мной взглядом. Мое сердце замирает, когда я смотрю на свои руки, на обручальное кольцо.
Этот взгляд... что он означал? Мой желудок сжимается, и я вдыхаю воздух, когда мой разум начинает меня донимать. Мои руки начинают дрожать, и я убираю их под стол, а затем сжимаю в кулаки, мое дыхание учащается. Почему она так смотрела на меня? Это потому, что она надела это платье для него сегодня? Уж точно не для меня, ведь она явно не ожидала увидеть меня здесь сегодня.
Может, дело в чем-то гораздо худшем? Она спала с ним? По крайней мере несколько раз она не приходила домой почти до полуночи, и я по глупости решил, что она, должно быть, была со своими братьями или их женами, хотя должен был подумать, что она могла пойти на ужин с кем-то другим. Она могла пойти домой с кем-то другим, не возвращаясь в свою постель до поздней ночи.
Я снова смотрю на нее, когда она улыбается чему-то, что он говорит, и меня чертовски убивает, что он может так разговаривать с ней, в то время как я больше не могу. Я делаю ровный вдох, переводя взгляд с одного на другого, и вспоминаю, что она однажды сказала мне, как раз перед тем, как я помчался к ее бабушке просить ее руки. «Я не хочу больше ждать. Я сама напишу свою историю и выйду замуж за мужчину по своему выбору.»
Мужчиной по ее выбору никогда не был я.
Это был он.
Я откидываюсь на спинку кресла, когда собрание заканчивается, и она поднимается со своего места и подходит к нему. Они переговариваются между собой, и мое сердце болезненно сжимается, когда я слушаю, как они обсуждают свои планы на ужин, словно меня здесь нет, словно она все еще не является моей женой по закону.